Я знаю имя моей души,
её потаённый дом.
Там рядом от века растёт самшит,
хоть выжжено всё кругом.
Когда прихожу туда, не стучу.
Иду, крадясь, точно лис.
А в доме стелют на стол парчу,
А стол – дощат и смолист.
А с пустоши пепел несут ветра,
Мои хороня следы.
Откроются двери: иди, сестра,
иди и испей воды.
Но как ни зайду, дом всегда пустой:
беззвучье и ни души.
По имени я не зову её.
Там просто растёт самшит.
28 апреля 2015
1.
Так – где-то на крыше стоять, не решаясь коснуться
Безумия улиц, витрин… И безумья себя.
Мы вечные дети, и нам никогда не проснуться.
И с крыши не прянуть – сломали крыла ястребят.
Так – вечно брести сквозь туманистый сумрачный Город,
Искать твою душу своей некрылатой душой.
Нам не дали шанса. И мир расползается, вспорот,
И через него прорастает тот Город водой.
Так – помнить в безмолвии лет прозвучавшее слово,
В безвременье чувствовать ветер и капли дождя.
Мы вечные дети. Нам явь не оставила крова,
И Город зовёт нас. И в землю уходит руда.
А если остаться? Реальность скроить из обрывков,
Заплаток наставить. Поверить, что жизнь – благодать.
Жить так же, как все, – без чудес… И сорваться с наживки.
Уйти в Город снов. И в небывшем тебя отыскать.
0.
Кому-то – по радуге вскачь над кипучей стремниной.
Кому-то – сорваться и в пламя уйти с головой.
Есть много путей: и коротких, и горестно длинных…
Решишься – шагай. К солнцу вывести может любой.
И даже когда ни моста через бездну, ни брода –
От берега к берегу только безумье и боль –
Ты сможешь пройти. Сквозь огонь и холодные воды,
Сквозь Город небывшего – морок и горькую соль.
Осмелишься если, конец обернётся началом,
Купелью душе станет яростный пенный поток.
И ты доплывёшь, задыхаясь в пронзительно-алом,
Забыв, как дышать, упадёшь на колючий песок…
И вновь обретёшь – и крылатость, и силу, и цепкость.
И встанешь. Тогда, чтоб начало дать новой судьбе,
Стой там, где ты есть. Помни, что основание крепко.
И только два шага назад – для себя.
Взять разбег.
Сентябрь 2012
