Легкомоторный самолет натужно гудел двигателем, упрямо набирая высоту.
– Все-таки перегрузил немного, – подумал пилот.
Он глянул на приборы: обороты, скорость, температура и давление масла были в норме. Высота медленно росла.
– Ничего, сейчас займем свой эшелон и движку будет полегче.
Кабина самолета была доверху загружена мешками с почтой. Приближалось Рождество – люди спешили поздравить друг друга. Даже на переднем кресле рядом с пилотом пришлось поместить самый большой мешок и привязать его ремнем, чтобы случайно не упал на штурвал или педали управления и не помешал вести самолет.
Под крылом медленно уплывали назад небоскребы Мельбурна. Показался грузовой порт и акватория Бассова пролива. Стрелка альтиметра доползла до семи с половиной тысяч футов. Пилот выровнял самолет по горизонту, убавил газ и доложил диспетчеру свою высоту и курс. Диспетчер пожелал ему доброго пути. Двигатель работал ровно. Погода была ясная – на небе ни облачка. Впереди были почти три часа полета. Внизу поблескивала водная гладь пролива, по которой двигалась баржа с углем, да несколько рыбачьих баркасов лениво раскачивались на невысоких волнах.
Пилота звали Боб Торнтон. В молодости он летал на военном вертолете. Пришлось ему поучаствовать и во вьетнамской кампании. Правда, недолго. Как-то во время боевого вылета, вертолет, летевший рядом с его машиной, был сбит вьетнамской ракетой ПВО. Осколок от взрыва ракеты зацепил Бобу левую лодыжку: поломал кость и вырвал кусок мяса. Кое-как удалось посадить вертолет на рисовое поле. После трех месяцев госпиталя Боб вовсю ходил, слегка прихрамывая, но был списан из военно-воздушных сил по ранению. Вернувшись домой в Штаты, он женился на Луизе, которая провожала его во Вьетнам. Через год она родила ему дочь – Саманту. Как ветерану войны, Бобу выплачивали пенсию, но этого едва хватало. Он устроился работать водителем тяжелого грузовика. Прошли годы. Дочь выросла и вышла замуж за австралийца, который приехал в Штаты на учебу. Получив диплом, он уехал домой и увез с собой Саманту. Через пару лет Луиза тяжело заболела и как-то тихо увяла за полгода. На похоронах Саманта сказала:
– Папа! Ну, что тебе тут горевать одному? Поехали с нами в Австралию. Там тебе ничего не будет напоминать о маме. Ты быстрей успокоишься и начнешь жить с чистого листа.
