Восемнадцать лет тому назад в семье Ренненкампф, – одной из самых почетаемых семей города родился третий ребенок. Мальчик был прекрасен – мягкие светлые волосы, очаровательные голубые глаза, звонкий детский смех… Но только сперва он вызывал восхищение, – мать-природа сыграла злую шутку! Он родился с зубами, что уже считалось дурным знаком, да к тому же с акульими зубами!..
Тем самым я, Ларс Ренненкампф, безумно расстроил своих родителей, – я появился на этот свет уродом.
До трёх лет я рос как и все дети. Ха, почти как все дети. Всем сообщили, что я умер, но меня держали взаперти. Я почти не общался с родителями. Лишь прислуга подносила мне еду.
Когда мне было три года, у родителей появилась новая отрада – родилась дочь, а я перебрался в подвал.
Тогда-то и начались самые лучшие времена в моей жизни. Обычный человек удивится и не поймет, как можно быть счастливым в таких условиях: кирпичные стены, сырость, гора старых тюфяков вместо мягкой перины, еда два раза в день под дверь, вместо одежды – обноски старшего брата… Ах, там было истинное сокровище, которое затмевало все! В подвале стоял старый письменный стол моего прадеда, вместе с ним разная каллиграфическая утварь, которая принадлежала ему же. Но это было не главным.
Дом был пятиэтажным. На первом этаже были столовая, два просторных зала, где принимали гостей, и комната, куда приходили учителя заниматься с моими братьями и сестрами. Обычно такие комнаты размещали неподалеку от спален, но мне повезло! Эта комната была как раз надо мной.
Поэтому каждый день я слушал, как они занимаются, учат языки, читают книги… Однажды я смог выбраться наверх, покуда никого небыло дома, и обнаружил, что в той комнате, по мимо письменного стола, стоят стеллажи с книгами. Их было очень много! Бесчисленное множество, как казалось мне тогда. С тех пор я тайком брал от туда книги и читал, после чего так же украдкой возвращал на место.
Как было прекрасно тайком пробраться в ту комнату, открыть массивную дубовую дверь, и увидеть это чудное хранилище!.. Комната была продолговатой. Под окном стоял письменный стол, а вдоль стен стояли те самые стеллажи.
Жизнь в заточении лишила меня свободы, но сколько дала взамен!.. Думая об этом, складываются строки:
Стужа безмолвно сочится – я тону в себе лет сто.