Как я стала рабыней для брата моей подруги? Высокого, с обнаженным крепким торсом, кубиками пресса и сильными руками. Властного наглого и такого мерзкого Влада? Который появлялся в моей жизни редко, но всегда с острым яростным томным мужским взглядом в коварных зелёных глазах…. Сама не знаю. Я продолжала вести обычный образ жизни до тех пор, пока он не возвращался и не «вызывал» к себе. Он заставлял меня делать ужасные, отвратительные вещи, раз за разом отодвигая границы возможного. Но самое страшное, что я не сразу поняла, что мне это нравится.
Я подсела на это и сейчас, когда он пропал и долго не вспоминает обо мне… Я ищу подобного властного красивого и… извращенного мужчину с грязными желаниями.
На летней даче я стояла на коленях абсолютно голая перед ним, хотя он был одет и резко двигала рукой между ног с широко разведенными коленями ему на потеху.
- Давай спермоедка, тереби свою брызгалку!
- Ах… ааа… аа…
Он любил, когда я была на грани. И в этот раз я своими резкими отрывистыми движениями задевала все самые чувствительные точки, колени дрожали от напряжения и стыда. Я сгорала от осознания, что наша игра в рабство уже вовсе и не игра.
- Стоп, собачка!
- Аааа…оооох…
Как и положено по его приказу я убираю руку и показываю ему ладошку, но кажется я уже перевалила за эту грань и вот-вот прысну прямо на паркет в их доме. Огромное теплое влажное солнце внутри меня созрело и оргазм начинает трясти меня.
- Я сказал стоп! - орет на меня брат моей подруги, но я кажется начинаю осыпаться вниз тысячей иголок…
В кресле психолога сегодня очень толстая девушка. Ей двадцать девять лет и вся форма ее тела говорит о том, что она конченная мазохистка. По одной из психологических теорий постоянная жертва стремится на подсознательном уровне принять форму шара, чтобы стать как можно более обтекаемой. Они объясняют это тем, что так ее труднее схватить хищнику. Бред! Я осматриваю ее с ног до головы покачивая своей безупречной шпилькой прямо у нее на глазах. Мы полные противоположности и она этого не замечает. На ней некрасивое платье, никакие кроссовки - только для удобства. Ей всего двадцать девять, а на ее лице выражение маски скорби. Она привыкла к тому, что у нее нет сексуальной жизни кроме мастурбации на унижение от этого мужчины.
