— Может, мне ещё за тебя замуж выйти?
Я возмущённо посмотрела на подругу.
— За меня не получится, — рассмеялась она и подмигнула. — Хотя… За деньги какую только бумажку не выпишут!
— Вот выпиши себе справку и поставь в рамочку, — буркнула я. — Ты совершенно сумасшедшая!
— Как и ты, — парировала она и откусила эскимо.
Я страдальчески заломила руки:
— Ну Золотко! Не могу я за тебя сходить на свидание. Неправильно это!
Мы сидели на лавочке под наряженной ёлкой, ели мороженое и наблюдали за катающимися на коньках людьми. Злата болтала ногами и, уничтожая эскимо, не обращала никакого внимания на восторженные взгляды окружающих. Флирт был ей неинтересен. Нет, хуже. Она ненавидела, когда к ней клеились.
А делали это постоянно и везде.
Подруга, с которой мы не разлей вода ещё с начальной школы, была чудо как хороша собой. Высокая, фигуристая, с кукольным личиком и светлыми локонами, она с лёгкостью разбивала парням сердца.
А всё потому, что думала только о звёздах…
К несчастью для отца Златы, не о певцах или актёрах. Владелец крупного производства спал и видел, как единственное дитятко выходит замуж и рожает счастливому деду маленьких карапузиков. Потому и попал в больницу с сердечным приступом, когда узнал, что дочь решила работать в обсерватории.
— Там одни старики! — горевал он.
— Зато есть с кем поговорить, — отвечала Злата.
Астрономия подругу привлекала больше, чем свидания.
Но её отец настоял на том, чтобы она сходила хотя бы на одно, иначе грозился купить здание обсерватории и разместить там обувной цех. Это подействовало, и Злата согласилась.
А потом пожалела и позвонила мне.
— Помнишь, во втором классе ты до обморока боялась идти на прививку? — Скомкав упаковку, Злата бросила её в мусорку и поправила белоснежную норковую шубку, проверяя, нет ли крошек. — Я ведь сходила вместо тебя, хотя уже сделала прививку в поликлинике!
— Забудешь такое, — скривилась я. — Когда твой отец узнал, что ты получила две прививки, он чуть школу с землёй не сровнял! Сменили директора, врача и классного руководителя Елену Павловну, её больше всего было жалко. Добрейшей души женщина!
— Но дело не в том, — Она упрямо топнула сапожком с белой опушкой. — Я же пошла! И вообще, я не раз тебя выручала. Почему не можешь разок мне помочь?
