Звуки борьбы слышались за тяжелыми дубовыми воротами. Это могло,
нет... не могло, это и значило, что армия нежити уже прошла
защитные рубежи. Разбили хрустальные сферы на воротах и сняли
священную защиту нашей крепости. Крепости Новой Москвы. Центром
священной силы и духовности.
Отныне тьма — заполнила людской мир и навеки умертвив
остров.
Далее — дело за малым. С нашими нынешними силами Священной
Инквизиции оставалось, до смешного только одно — молиться.
Молиться, что души наших братьев обретут покой. Пока я — последний
хранитель кольца богов, заперт в усыпальнице.
Правда...
— Последний хранитель, — пробубнил себе под нос, прижимаясь ухом
к холодному дереву, — Это ж угораздило мене так... лучше бы
молчал... не соглашался.
К моему счастью, эту дверь никакая сила не сможет открыть, а
стены — не разрушаемы. Я очутился в самом безопасном месте на всей
планете. Папы заперли меня здесь с годовым запасом еды, думая, что
я избранный.
Ха!
Ну ничего... кольцо рядом, а значит, я действительно что-то
могу. Я наемник, а не святоша, и кольцу плевать. Оно само выбрало
меня.
Отсижусь, подожду, пока все стихнет и выберусь, как всегда. На
берегу меня ждет корабль. Нежить — боится глубины... она не сможет
меня догнать. Нежить — непостоянна. Пронесется своей ордой по
поселению, и сваливает обратно в леса.
Пока солнце не встанет.
А я же — выполню свою миссию. Человеческую, если уж на то пошло.
От инквизиции меня всегда воротило, и если бы не события минувшей
зимы, меня бы здесь и не было.
Из раздумий о «вышнем» меня вывело ритмичное постукивание по
двери моей защитной коробчульки. Я затих, и, даже затаил дыхание,
гадая, с каких это пор вурдалаки стучат в двери.
— Почудилось, — прошептал я, стирая с лица пот.
Собственно говоря, шум за стенами — прекратился, протяжный вой
мертвых — исчез, и, казалось, что весь мир замер. Но выходить я
побаивался. Выжидал.
Я не трус, но я боюсь. Кому это понравится, смотреть на эти
отвратительные морды?!
Спустя несколько часов, встал с пола, отряхивая мантию, и
поблескивающий от свечи — клинок.
В некоторых книжульках пишется — береженого — бог бережет. Но я
бы к этому добавил и свой метровый клинок, которым орудовал очень
славно. Все же, тридцать лет армии Инквизиции за плечами, ладно,
вру...
Пять лет городского ополчения в юном возрасте. Три года
бродячего бандитизма и, уже, десяток в наемнической группе «Бригада
Мудозвонов Пехотинцев».
