– Тихоня, атас! – пронзительно заверещали студенты.
Огромный стражник в медной кирасе схватил Тихоскока за воротник университетской мантии и сорвал с его шеи талисман, на одной стороне которого блестел серебряный лик луны, а на другой – золотистый лик солнца.
– Сила дня, сила ночи! – закричал молодой крысенок. – Верни мою «Силу светил»! Она хранит меня с детства!
Стражник расхохотался, швырнул талисман на мраморный пол Дворца правосудия и издевательски придавил его пяткой. Толпа студентов возмущенно загомонила, но охрана тут же оттеснила ее к стене. Тихоскока подхватили подмышки и поволокли в зал заседаний, где уже собралась инквизиция во главе с епископом Крысиного гнезда.
Молодой крысенок ужасно боялся. Его серая шерстка вставала дыбом. Голый хвост нервно метался из стороны в сторону, а длинные усики шевелились, выдавая волнение. Острый нос с розовой бусинкой на конце вытягивался, как будто стараясь почуять, откуда исходит опасность.
Он выхватил из толпы провожающих лицо своего наставника, пожилого профессора Гладкошерста, и чуть-чуть успокоился: еще сохранялась надежда, что ученое сообщество за него вступится.
– Пусть этот процесс превратится в суд разума над суеверием! – крикнул он профессору. – Пусть городские законы возьмут верх над прихотью инквизиции!
Однако в глубине души он знал, что все будет иначе. Город второй год подряд страдал от неурожая. Ячмень и пшеница подорожали, и горожане не знали, на ком сорвать раздражение. Селянам нечего было сеять, и они требовали, чтобы им объяснили, за что Восемь Мудрых Крыс так разгневались, и когда их ярость угаснет.
Председательствовал на суде сам епископ Муровер. Его лиловая сутана, подвязанная широким поясом, внушала страх мелким служкам. Рядом с председательским столом возвышался посох, увенчанный серебряной головой Мудрой Крысы, разинувшей пасть.
Стражники грубо затолкали Тихоскока в бамбуковую клетку. Он уселся на жесткую скамью и просунул горячий нос между толстых прутьев. В зале пахло расплавленным сургучом и прелой кожей, из которой шили доспехи для стражи. Епископ нетерпеливо поерзал в высоком кресле и скрипучим голосом спросил:
– Подсудимый, когда вы начали сомневаться в божественном происхождении Крысы Разумной?
