Коридор был узким и длинным. Где-то вдали виднелось расплывчатое серебристое пятно, оно пружинило, притягивало к себе и отталкивало. Под ногами похрустывал песок, он бесцеремонно проникал в лёгкие шлёпанцы, застревал между пальцами и царапал нежную кожу. Как ни странно, по помещению гулял ледяной сквозняк, хотя сзади коридор превращался в воронку, не пропускающую оттуда даже крохотного лучика света. Теперь уже оттуда!
Яна останавливалась, с надеждой оглядывалась, но ветер подхватывал её невесомое тело и торопил к неизбежности. Что ждало в конце пути, она не знала, а потому упиралась руками в коридорные стены, и её ладони скользили по их мшистой, скользкой поверхности. Хотелось плакать, но рыдания, не вырываясь наружу, только раздирали грудь. Как она попала сюда? Неужели решилась на отчаянный шаг? Ради чего, в конце концов?
*****
– Какая прелестная шляпка! – изящная женщина лет пятидесяти вертелась перед зеркалом, установленном на комоде, застеленном вытканной «ришелье» белой скатёркой. На скатёрке друг за другом выстроились мраморные слоники в количестве семи штук, они расположились по росту и символизировали счастье семьи, в которой находились. Женщина была актрисой, и её дочь актрисой, а вот внук являлся умницей и гордостью школы.
– Душенька, взгляни, – обворожительная хозяйка квартиры взяла за подбородок большеглазую тринадцатилетнюю девчушку, зачарованно наблюдающую за ней, – нравится моя шляпка? Если да, то я подарю её тебе. Хочешь? Примерь!
– Примерь, – посоветовал Сережа. Он сидел на кожаном диване и изучал принесённый из дома объёмистый том Большой Советской энциклопедии.
И Яна последовала совету, а потом от неожиданности зажмурилась, так хороша она оказалась в обнове. Ослепительно хороша, даже лучше Евы Анатольевны.
– Вот и славно, – рассмеялась Элеонора Сергеевна. – Думаю, Ева одобрит моё решение.
А потом наклонилась и чмокнула в щёчку юную подругу, обдав её ароматом цветочных духов. Мама Яны душилась только «Красной Москвой», и их резкий запах девочке не нравился.
– А теперь пить чай, – велела Серёжина бабушка, достала с полки дубового буфета коробку дорогих шоколадных конфет «Каракумы» и поставила на стол сиреневые чашки тонкого расписного фарфора из наследства отца – дворянина. – Придёт время, и именно Яночка заменит меня на подмостках.
