В коридоре районной стоматологической клиники перед кабинетом лечащего врача сидели люди. Они сидели в рядочек, мирно дожидаясь каждый своей очереди. Люди были разного возраста, разного характера и разного социального положения. Объединяло их только одно – боль. Зубы болят у всех независимо от вышеперечисленных различий. И так люди сидели и ждали, когда их вызовут на пытки.
Вдруг коридор оживился: сначала в воздухе разлился сладковато-пряный аромат духов, какими обычно душатся женщины, которым уже за шестьдесят (а им все кажется, что чуть-чуть за 30), затем появилась сама нарушительница спокойствия. На ней была юбка выше колен, которая обнажала две костлявые чашечки, вязаная кофта, похожая на рыболовную сеть, шляпа в перьях, а точнее с перьями, но это одно и то же. Окинув взглядом присутствующих, старушенция уселась на стул. Ей явно хотелось завести разговор, и она стала вертеть перьями вправо и влево.
– Простите, – обратилась она к соседу, – а талон нужно заносить?
– Ага… – нехотя ответил пожилой муж чина, сидевший рядом.
Старушка встала и отнесла талон в кабинет.
– У меня такой сложный случай, – не унималась она, – уже вторую неделю хожу.
Но никто из присутствующих не был настроен на разговор, и ей пришлось уняться.
– Чайка! – раздался голос за дверью. Старушенция встала. Ее фамилия была Чайка. Она необыкновенно ей шла, а перья на шляпе дополняли образ.
– Здравствуйте, Олег Петрович! Как Вы поживаете? Не устали? А сколько было уже посетителей? – Она бы еще говорила и говорила, но Олег Петрович велел ей открыть рот. Чайка покорилась, и в кабинете стало тихо.
Олег Петрович – молодой, симпатичный и «рукастый» доктор. Весь женский персонал поликлиники был в него если не влюблен, то нежность питал явно. Чайка не была исключением. Имея очень большой успех у противоположного пола в молодые годы, она с маниакальной уверенностью думала, что ничего не изменилось, и она по-прежнему поражает всех своей неотразимостью, красотой и грацией.
Надо сказать, что вслух её никто в этом не разубеждал, а если пытался, то этот несчастный попадал в ранг ее злейших завистников и врагов. В итоге у нее остался один воздыхатель – дед Василий, но он был слишком стар, да еще верная подруга Надежда, которая слушала и молчала.
