Предисловие к первому изданию[1]
Был вечер. В московском храме Преображения Господня шла всенощная. После чтения Евангелия на амвон вышел священник и, осенив себя крестным знамением, обратился к пастве:
– Не было на свете человека, который не хотел бы быть счастливым…
Счастье! Какое точное и емкое слово. Как полно описывает оно человеческие устремления не только земной, но и грядущей жизни. Конечно, все мы, собравшиеся в тот вечер в храме, желали его себе.
Священник говорил о различии между мнимым и подлинным счастьем, о легкости первых шагов на ложном пути и о сложности возвращения на верную дорогу, о трудностях хранения путеводной нити и о единственном Источнике помощи. Он говорил так просто и убедительно, словно сам уже прошел этот путь и оттуда, из области счастья, протягивал нам руку. Не один год мы держались за нее – сильную и ласковую, мужественную и добрую руку отца Феодора. Нам тогда казалось, что жизнь с ним рядом продлится долго-долго… Но вот не стало его на земле, и теперь воспоминаниями о нем, словно кусочками смальты, выкладываем мы его портрет.
Разными путями шли мы к обретению веры. Одного – скорби, другого – поиск смысла жизни, новых общественных идеалов, третьего – будто бы простое любопытство привели в храм. Многим из нас вера открывалась через плоды духовных даров отца Феодора. Покоренные его открытостью, мы тянулись к нему, не всегда осознавая, что встреча с ним – дар Божий. Расточая на всех свое богатство, отец Феодор никого не обделял – так велико оно было. А свидетельство божественности дара как раз и заключается в его неистощимости. Только дары бесконечного Бога не иссякают, а прибывают.
Он никогда не читал нравоучений, не учил методом «от противного», на недостатках других, а раскрывал перед нами сокровища веры и давал возможность самим увидеть, какие мы счастливые, к какому богатству причастны.
Любили ли мы его? Как могли, как умели, как он научил.
Любил ли он нас? Что сказать, если в каждом из нас живет тепло первой с ним встречи?
