Люба стояла посреди комнаты . Ей было и страшно, и больно
одновременно. Ее муж Мишка пришел сейчас домой, помылся в душе,
сменил свою рубашку на белоснежную футболку и объявил , что уходит
к другой:
– Люба, я ухожу. Ты уж прости меня, но тянет меня к ней.
– Как тянет к ней? А как же я?– она стояла рядом и ничего не
могла понять, в ее голове просто не укладывалось, что после
признаний ей в любви, можно вдруг сказать о любви к какой-то
другой, пока не известной ей разлучнице..
– Кто она?
– Ну ты ее знаешь, это Татьяна, которая была свидетельницей на
свадьбе у Николая с Леной.
– Миша, разве так бывает? Значит ты врал мне о своей любви?
– Люба, давай только не сейчас. Сам не знал, что так бывает, –
он развернулся и пошел к дверям. Еще раз повернулся и посмотрел на
жену, которая стояла сжавшись в комок.
Любе стало страшно, страшно оттого, что она приехала к нему из
далекого города Владивостока. А еще оттого, что ей было совершенно
некуда идти.
Они жили с ним у его родителей, которым Люба , конечно же не
особо и нужна, тем более сейчас, когда муж решил с ней
расстаться.Она заплакала и пошла в комнату свекрови. Та уже
готовилась ко сну.
-Мама, Миша уходит от меня, он пришел сейчас и сказал об этом.
Свекровь взглянула на нее непонимающе:
- Какая другая?Ты чего мелешь?
Но Люба опять заплакала. Мать стала натягивать на себя платье,
которое успела сменить на ночную сорочку.
-Где он? Пойдем за ним. Вот, чего удумал, я ему уйду к другой. У
него есть жена, а он к другой,–несмотря на свои немаленькие
габариты, она шустро выскочила за дверь.
Люба в надежде, что мать сможет вернуть Мишку обратно,
заторопилась к дверям, быстро обулась и вышла за ней следом.
На улице было уже темно.Двор освещал старый фонарь, висящий на
столбе и яркая луна, похожая на большой блин. Где-то в вышине
деревьев слышался шум ветра, а над головами, тихо шурша крыльями,
проносились летучие мыши. В этом южном городе летучие мыши были
обыденным явлением. Первое время Любаша очень боялась, когда они
проносились над головой, а она машинально втягивала голову в плечи,
но со временем привыкла к писку летающих созданий.
А сейчас все мысли были о муже, который в ее понимании оказался
предателем, и его уход отозвался болью в душе.
Она едва успевала за Кларой Терентьевной, которая чуть ли не
бегом поспешила к калитке их старого двухэтажного дома,
огороженного деревянным забором.
