Черт побери, она с головы до ног в белом!
Джек Льюис поморщился при виде элегантной женщины, выбирающейся из маленького самолета, окутанного облаком медленно оседающей рыжей пыли. Такая же пыль покрывала его грузовик, ботинки и все остальное в этой удаленной части Квинсленда, однако сенатор Элизабет Грин предпочла приехать на скотоводческую ферму «Саванна» в ослепительно-белом наряде.
Ее изящные босоножки, брюки с идеально наглаженными стрелками, льняной топ и даже шляпа с мягкими полями – все было белоснежным. Исключение составляли только аксессуары – дорогие темные очки и бледно-зеленая кожаная сумка для ноутбука.
Неужели она думала, что здесь нечто вроде итальянской Ривьеры?
Выругавшись себе под нос, Джек посмотрел на Коббера, овчарку, сидящую у его ног:
– Думаю, нам следует пойти поздороваться.
Подавляя чувство раздражения, он легкой походкой прямо по грязи направился к женщине. Его верная собака последовала за ним.
Он негодовал на самого себя за то, что уступил своей начальнице, одинокой восьмидесятилетней вдове, согласившись позаботиться об этой важной гостье. Кейт Бертон постоянно испытывала терпение Джека, управляя своей фермой по телефону из элитного дома престарелых в Мельбурне.
– Я у Лиззи в долгу, – сказала ему Кейт. – С ней проблем не возникнет. Она просто хочет скрыться на время от общественности, отдохнуть, подышать свежим воздухом. Ты ведь понимаешь, не так ли?
Она даже не дала ему возможности возразить, что он управляет фермой, а не гостиницей. Что сезон сгона скота только начался и он планирует присоединиться к остальным работникам.
Кейт так и не удосужилась объяснить ему, почему всеми уважаемому сенатору, любимице столичных СМИ, внезапно понадобилось спрятаться в Северном Квинсленде.
Она не оставила Джеку выбора, кроме как отправить ребят на сгон скота, а самому остаться дома.
Гостья расправила плечи и решительно подняла подбородок. Широкополая шляпа и темные очки скрывали верхнюю половину ее лица, но Джек заметил, что она удивилась, словно он не вполне соответствовал ее ожиданиям.
Сам он столкнулся с той же проблемой. Сенатор Элизабет Грин была шикарной женщиной. Разумеется, он видел ее фото в газетах и знал, что она классическая итальянская красавица, но не ожидал, что в жизни она так сексуальна. Для федерального политика она выглядела слишком мягкой и чувственной. Под безупречного покроя одеждой угадывались соблазнительные формы. Ее темные волосы были собраны под шляпой, но несколько темных шелковистых завитков выбились из-под нее сзади, привлекая внимание к гладкой смугловатой коже.
