Глава 1.
Напряжённые пальцы чуть сдвинулись в сторону, и, слегка
разгибаясь, заученным плавным движением высвободили натянутую
тетиву. Её глухой хлопок прозвучал почти одновременно с гулким
стуком попавшей в мишень стрелы.
- Четвёртая. - понимающе качнул головой Тимофей, почти не
расстроившись из-за неважного результата выстрела.
Число четыре юный лучник считал не особо хорошим, нечасто
удавалось попасть в цель четвёртой стрелой. Но ещё хуже дело
обстояло с шестёркой. Шестой выстрел иногда, по счастливой
случайности, прилетал в самый край мишени, но чаще уходил "в
молоко". Именно поэтому Тимофей хитрил, стреляя пятёрками, и после
каждой пятой стрелы неизменно начинал отсчёт заново. Можно было,
конечно же, заканчивать и на третьей стреле, избегая не особо
приятной четвёрки, но пятёрка в восприятии юного лучника считалась
числом исключительно положительным. Большая часть самых удачных
попаданий выпадала на пятый выстрел, потому и приходилось мириться
с неважнецкой четвёркой. Правда, опасаясь быть непонятным или даже
осмеянным, об этой своей лучной арифметике Тимофей старался никому
не говорить.
Счастливая пятая стрела, оттянутая вместе с тетивой почти до
самого уха, перьями хвостовика приятно щекотала уголок губ. При
этом сами уголки губ тоже были оттянуты в стороны весёлой улыбкой,
предвкушающей удачный выстрел.
Из соломенного чучела, игравшего роль одержимого, торчали четыре
стрелы: две в груди, одна в шее и четвёртая, не особо хорошая, в
животе. Пятую стрелу Тимофей рассчитывал вбить чучелу прямо в
голову, что с его умением, на дистанции в двадцать пять шагов, было
довольно непросто. Но счастливая пятёрка воодушевляла, снижая риск
неудачи до минимума.
- Тимофейка-а-а. - окрик, внезапно раздавшийся в самый
ответственный момент заставил руку дёрнуться. Тетива, хлопнув о
наруч, тренькнула коротко и расстроенно. Сбитая с прицела стрела
воткнулась в огораживающую стрельбище, бревенчатую стену,
разминувшись с целью на добрую сажень.
- Да ядрёна кочерыжка! - с досадой хлопнул себя по бедру
Тимофей. - Не ко времени ты, дядька Ефим, объявился!
- Вона ты хде, а то уж обыскался. А оне ж сказывали поспешать!
Ага, поспешать сказывали. - худой мужичок с короткой, торчащей
клином, бородёнкой и немного косящими, бегающими глазами не обратил
внимания на слова юного лучника, продолжая талдычить своё. -
Поспешать надыть, Тимофеюшека, поспешать.
