Весенний день радовал легким ветерком, сдувающим жар яркого
солнца, и клубами пышных облаков на ясном синем небе. Трава на
побережье расходилась волнами, словно прибой продолжался в них,
поднимался по склонам, трогал листву деревьев и растворялся в
бескрайних просторах за маленькой саксонской деревушкой
рыбаков.
Сегодня она наполнилась людьми с окрестных селений. По
истоптанным улочкам непрерывно ходили, гомон голосов оглушал
непривычных к этому жителей, а на площади, где обычно собирались
для обсуждения общих дел, теперь раскинули палатки ушлые торговцы,
устроившие настоящую ярмарку.
Но среди всего веселья серым пятном служила толпа возле
небольшой хижины, откуда периодически доносились крики боли, плачь
и ругательства.
Вот раздалась очередная порция воплей, после чего наступило
молчание, через несколько минут отворилась дверь, и наружу
поковылял, опираясь на кривую палку и молодого парня, побледневший
от боли крестьянин. Одна его нога была зафиксирована несколькими
досками и перевязана свежими тканями.
– Дьявольское отродье! Даже когда я сломал эту чёртову кость
было легче!
– Не ворчи, отец. Это чудо, что он появился в наших краях. Твоя
нога выглядела ужасно, её хотели отрезать!
Парень улыбался, не скрывал радость, вопреки болезненному и
хмурому лицу мужчины. От повозки, стоявшей неподалёку, к ним
ринулась орава из детей разных возрастов во главе с взволнованной
женщиной.
– Получилось?! – она чуть было не сшибла мужа, но вовремя
опомнилась.
Ответ на вопрос не требовался, так что крестьянин лишь проворчал
нечто невнятное и продолжил ковылять к повозке.
А в хижину тем временем зашёл следующий человек – сутулый
крестьянин в испачканной землёю одежде.
Внутри всё пропахло кровью, гноем, рвотой и духом лечебных трав,
через окна обдувал сквозняк. А в центре комнаты сидел усталый
человек с чёрной бородой, в странных одеждах, покрытых багряными
пятнами. На столе были разложены инструменты, скорее подходящие
палачу, нежели лекарю.
Крестьянин неуверенно остановился, не зная что сказать. В нос
ударила смесь запахов, он слегка поморщился.
– Что болит? – лекарь заговорил первым.
Из-за усталости и акцента разобрать слова было сложно, поэтому
крестьянин ответил не сразу.
– Жуб!
Он поднабрался храбрости, подошёл ближе и широко раскрыл рот,
откуда показались два полупустых ряда коричневых кривых зубов, явно
чудом переживших своих собратьев. Но один из них выглядел особенно
плохо.
