– Как чувствуешь себя, солдатик? – незнакомый голос пробрался в
голову, растянув в щелочку слипшиеся веки, – деды не обижают?
Леха силой взгляда прорвался в линию света и наткнулся на
веселые карие глаза в промежутке меж нижней линией колпака и
верхней строчкой медицинской маски. Голова пульсировала поочередно
с обеих сторон терпимой болью. Выжимающе тянуло левую кисть.
Садняще ныл пах. Мерзли ноги.
Чуть поведя глазами и преодолевая сопротивление воздуха,
лейтенант уткнулся в стойку с капельницей, шланги от которой
уверенными дорожками бежали к сгибам локтей. Скосив глаза в другую
сторону, он увидел похожую картину пластиковой паутины, за которой
угадывалась еще одна койка с лежащим человеком. Таким же, как и он,
опутанным трубками капельниц, с противно попискивающим аппаратом в
изголовье. Огромная стеклянная колба, с подвижным резиновым поршнем
внутри, синхронизировалась с дыханием соседа.
– Что? – переспросил Малыгин, но не услышал собственного
голоса.
Спекшиеся губы, чуть шевельнувшись, застыли цементной стяжкой,
не пустив звук дальше. Ватная волна болезненности накатила на веки,
снова выключив свет в голове.
Первый раз Леха Малыгин пришел в себя, когда его, потерявшего
огромное количество крови, сгрузили в палаточный госпиталь в
Ханкале, а полевой хирург сдернул, перетянувший большеберцовую
артерию, жгут. Трепещущий тент, магнетизируя взгляд, отвлек от
новых инъекционных пенетраций, погрузив в наркотический сон. Гам,
шум и суета по обе стороны полевой операционной не влияли на
постановку диагноза и оказание первой помощи. Врачи походного ПМП
провели неотложные действия: висящую на лоскутах кожи,
раздробленную ступню безжалостно ампутировали. Перевязали лигатурой
сосуд, окончательно остановив кровотечение. Мелкие осколочные
ранения промыли и замотали плотным слоем бинтов. Посеченную голову,
частично обрив, перевязали «чепцом». Простреленную кисть примотали
к шине, зафиксировав перелом лучевой кости.
Полет на санитарном Ми‐8 Леха пропустил, находясь в бессознательном
состоянии. Второй раз он пришел в себя, когда лежал распятым на
кресте операционного стола под холодным светом слепящих ламп.
Выныривание в реальность длилось несколько секунд – Леха успел
заметить, как в его кисть забивает штифт, упрятанный под колпак,
маску и спанбонд, доктор, а медсестры негромко перекидываются
короткими фразами после каждого тычка. Молодые девичьи глаза,
поймав блеснувший взгляд пришедшего в себя офицера, успокаивающе
улыбнулись в ответ и Леха провалился в забытье.
