Серебряная красавица луна напоминало бледное грязное пятно за
поволокой в небе.
Молодая девушка облаченное в прекрасное, словно свежая кровь,
алое шелковое платье с открытыми плечами смотрела через узкое окно
на это грязное пятно, сцепив руки в молитве. Ожидая, когда палачи
Красного замка придут за ней.
Замок внизу просыпался. Чудовища поднимались со своих холодных
лож в темных склепах, принимая некое подобие человеческого облика.
По зубчатым крепостным стенам прохаживались часовые, усмешка богов
– живые рабы охраняющие своих мертвых хозяев. Одетые в броню из
темной как ночь вороненой стали, а на их черных плащах красовался
герб: Острые зубы на фоне кроваво-красной луны – герб Дома
Крови.
Ее закрытая келья была на самом верху в одинокой башни,
ласкаемой неусыпными, вечными ветрами. Внизу раскинулась булыжная
мостовая внутреннего дворика, обещавшая недолгое падение и вслед за
ним – тьму без снов. Впрочем, она лучше бы предпочла такую смерть –
прыжок и объятья Налиры. Но в узкое зарешеченное окно больше
похожее на бойницу она не смогла протиснуться при всем своем
большом желании. В маленькой комнатке словно издеваясь, создали
почти королевские апартаменты. Стены задрапированы красным бархатом
и позолотой, в центре большая ложа с балдахином, а в углу ютились
резной столик и стул. Белоснежная шкура с густой шерстью на полу.
Как будто все это имело какое-то значение для мертвецов.
Окованная железом массивная дверь была заперта.
– Добрый вечер. – Сладкий словно мед голос внезапно разлился по
ее маленькой келье.
Девушка испуганно вздрогнула, сжавшись в комочек, покрывшись
мурашками и обернулась на голос. Глядя на проникшее в казалось бы
закрытую комнату чудовище в облике человека.
Она была прекрасна, словно полная падших ангелов постель. Одетая
в вишневое платье с корсажем и кружевами, на руках перчатки: с
правой стороны длинная до локтя, бархатная, под цвет платья. А на
левой руке черная, матовая латная перчатка с когтями, сплошь
покрытая странным рунным узором. Контрастирующая с ее молочно-белой
кожей эта перчатка смотрелась как нефть на молоке. Кожа у ее
посетительницы была идеально-мраморной, лицо обрамляли густые
каштановые волосы заплетенные в сложную прическу; на лоб падала
искусно отделенная прядка. Пухлые губы вишни на фоне идеально
гладкой, гипсово-белой кожи казались неприлично красными. Но глаза,
о Налира, ее глаза были словно две раны от ножа заполненные
сажей.
