На склоне вулкана
* * *
Волны трутся о грудь,
камни – лежбища фурий.
К утончённой фигуре
Гордость ближе согнуть…
Как ни крепок базальт,
как ни вытончен разум,
как ни пробует разом – …
прячет ветер глаза…
Вольный изыск, морской
ветер только случайно
порождённому чайкой —
доосмыслить, тоской…
Этот ветер не груб.
Эти камни застыли.
Это теплится: ты ли?
Это – губы у губ…
* * *
Солнце краснеет. Ночная прохлада
за поворотом скопилась. Закат.
Жаркие мысли. Изжареный ладан,
нимбом вокруг красноту расплескав,
святость возносит – отсечь. Отсекая
дымку дышащих надрывно рывков,
только ли слабость, такая-сякая,
мучает силу на ложе веков?
Только ли тонкие с искрами пальцы,
только ли скрытая толика дня,
только ли губы проникнут сквозь панцирь,
только ли нежная эта броня?..
Только ли солнце, закатные роли,
море, намёки?.. Весь выражен в них —
вечер щемящий, который изволил
сблизиться с ночью… Растерянный миг.
* * *
Море, ночь, маяк. Помимо
этих внешних форм печали,
звёзд искрится пантомима
в глубине души. Отчалил
челн. Беглец. Пройдут недели,
может, годы, может, – тыщи…
Дробность целое не делит,
дробность целостности ищет.
И хватается проточной
жилкой гул в висках за память.
И плывёт всё дальше, точно
недовспыхнувшее пламя.
Мало силы у вулкана:
не сравнится в счастье с птицей.
Мало – плыть, милее – кануть;
мало – пить, милей – напиться…
* * *
Воздух ясен и чист, морская
соль наводит на формы чёткость.
Пальцы в гальке (камнями в чётках)
суть нащупают. Вдох… Лаская
взглядом ширь, проводя изгибы
по кругам шире круг за кругом,
мысль находит в пространстве угол.
Две судьбы – как прямые, гибель —
в точке? Выдох… Счастье, оно возможно?
Раздеваю волну, нескромен.
Всё правдиво, всё верно, кроме
слов навязчивых: ложно, ложно…
Под сомнением: день, устои.
Ночь едва ли добавит света.
Воздух – ясен, дождусь ответа,
хоть ответа и недостоин.
* * *
Воздух ясен и чист, синеет
Чатыр-Даг: далеко, за далью.
Ветер выдохнет: я страдаю,
грусть откликнется: я – сильнее.
Чист и светел, темнеет разве.
Крики чаек. Готовьтесь: вечер!
Через время я им отвечу,
пересилю синдром боязни.
Когда мысли толкают члены
тела, стиль выдаёт моллюска —
тащит панцирь пространство лузгать,
пленный в пене морской несмело.
Словно пляжный цветастый зонтик,
все цвета преломляя в спектре,
небо сжало себя корректно…
и сомкнулось… на горизонте.
* * *
Воздух ясен и чист, хрустален.
