Наедине с Уроборосом

В несчастье судьба всегда оставляет дверцу для выхода.

Мигель де Сервантес

Яркий солнечный свет заливал коридоры старинного замка, подсвечивая танец пылинок и являя миру тонкие нити паутин в углах. Большие окна сковывало тончайшее стекло, покрытое вязью трещин. Там, за прозрачной преградой, простирался густой хвойный лес — условная граница владений. С высоты третьего этажа мало что можно было увидеть, ведь вся красота открывалась с дозорной башни, куда не позволялось заходить.

Где-то в глубине коридоров, куда редко заглядывали служанки, расположилась небольшая спальня. Там, вдали ото всех, молодая девушка, запертая в своей крохотной комнатушке, с тоской поглядывала в окно. Покрытое грязью, которую невозможно смыть до конца, оно давало очень мало света. И в нём лишь угадывались очертания внешнего мира, который манил и звал юную проказницу. Подпирая кулаком щёку, девица сидела на кривой табуретке и размышляла о своём наказании. Её сгорбленная фигура, затянутая в старое платье и шерстяной плед, напоминала каменную горгулью, что украшала карнизы замка.

Она давно привыкла к наказаниям, ведь именно так заканчивалось любое интересное занятие. Будь то несогласованная прогулка в лесу или посещение картинной галереи в главном доме — наказание следовало незамедлительно. Являясь полукровкой, пусть и рождённой от уважаемого демона, ей не надлежало попадаться кому-либо на глаза. Настоящая тень, что следует за главнокомандующим повелителя демонов и пятнает его репутацию.

— Ты ничтожество, из-за тебя надо мной смеются подруги! — единокровная сестра ненавидела её, и не единожды ябедничала и подставляла в детстве.

— Позор, — брат, точная копия отца, предпочитал не замечать маленькую полукровку.

— Ты слишком похожа на мать, Далия, — именно так говорил отец, когда девушка подросла и обрела более взрослые очертания.

Остальные демоны в поместье отворачивались, стоило появиться светловолосой девушке. Игнорирование — лучшее оружие против любопытной и активной натуры человека. Так они показывали, своё превосходство над жалкой человечкой, что по воле Хаоса имела каплю истинной крови. Дети Хаоса презирали людей, которые однажды попали к ним, принеся с собой ветер другого мира.

Переселенцы, стремившиеся занять главенствующую роль в новом мире, потерпели крах. Слабые, хрупкие, неприспособленные к местным болезням — люди умирали, не достигнув даже второго совершеннолетия демонов. Поэтому, вскоре все они оказались в рабских оковах, став на ступень ниже даже самых слабых детей Хаоса. В самом начале, лет пятьсот назад, рабов рассматривали как домашний скот. И лишь единицы, настоящие извращенцы, развлекались в постели с человеком. Однако мир не стоит на месте, и всё чаще любовницами демонов оказываются недолговечные красавицы-рабыни.