Акула пера в мире
Файролла
Книга одиннадцатая
Снисхождение
Том второй
Глава первая
в которой все кричат, но по
разным причинам
– А что у всех лица такие кислые? – раздалось с небес, нависших
серыми тучами над замком Лоссарнаха. – На битву идем, не на
похороны! Это весело!
Добро бы это был глас божий, или там некая небесно-возвышенная
сущность подала нам знак, который можно было отнести к разделу
«Благостные знамения» и после использовать это в своих целях.
Но – нет.
Сей голос свыше был звонкий, почти детский, и принадлежал крайне
беспокойной особе, которую большинство из тех, кто стоял во дворе,
почитали за одну из семи казней египетских.
– Изыди, назойливое создание, – посоветовал фее, кружащей над
двором, гном Маниякс. – Люди на серьезное дело собираются, за
правое дело ближних своих калечить.
– Да какие же Мак-Пратты нам ближние? – рыжий Леннокс, сидевший
на ступеньках лестницы, чуть не поперхнулся копченой
грудинкой, которую он поедал с отменным аппетитом. –
Ты очумел, гноме!
Ответить прожорливому гэльту Маниякс ничего не успел, поскольку
в этот момент из замка вышел наш претендент на престол и всем нам
стало не до дискуссий. Пришло время отправляться в долину
Карби.
Не стану скрывать – мне лично было волнительно. Очень уж
много всего подвешено на эту битву: и квестов, и планов. А уж
сколько я труда вложил в то, чтобы она состоялась, сколько побегал,
договариваясь с разными людьми, причем не только здесь, в игре, но
и там, в реале.
Костик вчера на катке заверил меня, что все
в силе, что моя просьба удовлетворена, реализована и волноваться не
за что, но все равно некие сомнения оставались. У нас ведь как?
Написали на бумаге, да забыли про овраги, а по ним, между прочим,
ходить.
А вообще вчера было хорошо. Азов и Ерема отошли в сторонку, о
чем-то поговорили да и растворились в легкой снежной пелене,
окружавшей каток. Даже «пока» ни один из них мне не сказал. Но,
если честно, я на них за это не в обиде, невелика печаль.
Зато Ватутин остался и бдительно следил за тем, как мы резали
лед коньками, катаясь «паровозиком» и «змейкой».
Да что «змейка»! Шелестова умудрилась
отыскать то место, откуда на каток пускали музыку, и
каким-то образом уговорить человека, который этим занимался,
поставить «Летку-енку», и вот тут пошло истинное веселье.
