― Вы это видели? ― спрашивал Николай Степанович и, не ожидая ответа, добавлял. ― Опять красная! Умудрился сбить соперника, не владеющего мячом! И это ― в центре поля!
– Вы же сами говорили, что у Наварова повышенная эмоциональность, склонность к вспышкам агрессии и прочее. Чего еще можно было ожидать? ― Маша говорила, не переставая перекладывать бумаги со стола и из его ящиков в папки, подписывая их и расставляя на полки.
– Думаю, мне пора с ним побеседовать: еще одна такая выходка ― его посадят в запас, а жалко ― парень ведь талантливый!
– Хорошо, я позову его, когда скажете, ― Маша работала ассистенткой психолога вот уже пару месяцев, но в основном занималась несложной работой: подай, принеси. Она привыкла к таким заданиям.
– А вы молодец ― такой порядок у меня навели! ― как бы невзначай бросил психолог. Маша улыбнулась и минут через десять пошла выполнять поручение начальника.
Когда Николай Степанович остался один, он начал медленно расхаживать по кабинету, заложив руки за спину, потом подошел к окну и увидел, как Маша подозвала Наварова. Кирилл шел за девушкой как будто обреченный: ссутулившись и потупив глаза. Наконец дверь кабинета открылась.
– Проходите, присаживайтесь, ― любезно сказал психолог. Кирилл занял указанное место у стола. Николай Степанович посмотрел на его перекрещенные на груди руки, сдвинутые брови и отсутствующий взгляд, подумав: «От нашего разговора будет мало прока». Тогда психолог подмигнул Маше и что-то шепнул ей. Девушка вышла.
