Еще чуть‑чуть, немного усилий, и она будет
спасена. Там, за жилым зданием, находится сквер, в котором в этот час
выгуливают собак жители соседних домов. Только бы добраться до него, только бы…
Но короткое, на два подъезда, здание вдруг оказывается бесконечно длинным, и
твердый асфальт превращается в раскисшую смесь земли и глины, на которой Инга
поскальзывается и лишь чудом не падает. А удобные туфли на плоской подошве
превращаются в босоножки на немыслимой шпильке, которые альпенштоками вонзаются
в землю, и выдергивать их становится все трудней и трудней. Ноги делаются
вялыми, как у тряпичной куклы. Инга бежит, выбиваясь из сил, но, кажется, не
продвигается вперед ни на метр. «Не догонишь, сволочь!» – думает она, с
отчаянием понимая, что никуда не деться от преследователя. Теряя драгоценные
секунды, но надеясь за их счет выиграть минуты, Инга останавливается,
сдергивает с ног босоножки и продолжает бежать босиком. А сзади уже слышен
топот догоняющего мужчины, его шумное возбужденное дыхание тяжело ложится на
затылок. До обоняния доносится вонь гнилых зубов, так, как если бы
преследователь приблизил мерзкое лицо с крупными гнойными прыщами на
заостренном подбородке к ней. Мужчина протягивает руку, чтобы схватить ее за
плечо, но Инга успевает увернуться в последний момент, и растопыренные пальцы
лишь слегка скользят по коже. О чудо, она бежит уже так легко и стремительно,
будто с босоножками сбросила и стреножившие путы. Длинными прыжками достигает
угла дома и, свернув за него, оказывается в сквере. Спасена! И лишь пробежав
еще десяток метров, замечает, что сквер такой же безлюдный, как и улица.
Скорей, скорей пересечь его, выбежать на другую улицу – к людям, закричать,
позвать на помощь! Не прекращая бега, Инга оглядывается назад – посмотреть, где
находится преследователь, и вдруг при следующем шаге нога проваливается в
пустоту… Котлован, строительный котлован, разверзший свою ненасытную пасть,
утыканную клыками‑арматурой, посреди перерытого сквера! Как она забыла об
этом?! Пальцы преследователя хватают ее за плечо, стараясь удержать, но поздно.
Инга выскальзывает из рук мужчины, как мгновение спустя выскользнет из жизни,
будто из шелковой сорочки. Падение с высоты на прутья арматуры – такой
бесславный финал ее жизни. Последний крик, пронзительно отчаянный, рвущий
легкие. И долгое‑долгое падение…
