Третий месяц лета выдался жарким,
засушливым. Чтобы собрать дневную норму трав, приходилось тратить
больше времени. Лианон поправила широкополую шляпу и вошла под
навес. Закатав рукава плотной рубашки, она тщательно отмыла
загрубевшие руки. Достала из сумки жирный крем.
— Ой, какая цаца, — едко хмыкнула
из-за спины Китна. — Третий раз с нами катается и все ручки
бережет. Потому что ле-едя-а. А, Дэрвогелл, каково оно, белыми
ручками траву срезать?
— Так же, как и черными, — спокойно
ответила Лиа. — Трудно, нудно, необходимо.
— Что на этот раз проиграл твой
папаша?
— Оставь девчонку, Китна. А ты,
дуреха, прекращала бы ерундой страдать. — Под навес зашла крепко
сбитая женщина. Зеленоватая кожа говорила о доле орочьей крови в
родословной.
— Я не страдаю, госпожа Крэгна.
— Угу, наслаждаешься. Они не
изменятся, как жизнь жили, так и будут. Выходи замуж или уезжай из
города. Пойми, ничего не поменяется.
Лианон присела в поклоне и стерла
излишки крема с рук. До города ехать четыре часа. То еще испытание
для измученного организма.
— Подъехал! Грузимся!
Женщины, все как одна, бросились к
дилижансу. Лианон спокойно собрала свои вещи, устроила рюкзачок за
спиной и квадратную котомку на сгибе локтя. У нее были особые
преимущества — выполнив дневную норму, она собирала травы для себя.
Готовилась. Крэгна зря считала молодую Дэрвогелл совсем уж
бесхребетной. Просто Лиа не хотела оставлять для себя ни малейшей
лазейки.
Когда она подошла к дилижансу, места
внутри уже были заняты. Но Лиа и не хотела всю дорогу провести в
толчее и нюхая чужой пот. Леди Дэрвогелл ловко забралась на крышу
дилижанса и удобно устроилась на оставшемся свободном месте. Рядом
с госпожой Крэгной. Именно пожилая женщина помогла ей устроиться на
эту работу. И три сезона девушка провела в Степи. Пересылая домой
часть денег — отец проиграл в кости слишком крупную сумму.
— Прислонись ко мне и поспи, —
проворчала госпожа Крэгна. — Будь в тебе хоть капля нашей крови —
забрала бы тебя в Степь. Да только пылевую бурю ты не переживешь.
Слишком нежная кожа.
— А я бы согласилась, — тихо шепнула
Лианон и прикрыла глаза.
Четыре часа леди Дэрвогелл провела в
чуткой дрёме. Слушала, как напевает орчиха, напевает и выводит
узоры на плечах и лопатках. Старое степное благословение покалывало
иголочками.
