Смотреть и видеть

Вот уже четырнадцать лет я преподаю курс «Искусство восприятия». Это большая честь для меня. В рамках программы мне посчастливилось разговаривать и переписываться с тысячами людей по всему миру. В целях соблюдения конфиденциальности имена и личные характеристики большинства моих собеседников, чьи истории упоминаются на страницах этой книги, были изменены. Во-первых, с некоторыми из них я познакомилась за много лет до того, как мне вообще пришло в голову написать книгу; во-вторых, не все мои замечательные ученики планировали в нее попасть; в-третьих, работа многих связана с определенной степенью секретности. Любое сходство с людьми, живыми или мертвыми, случайно и непреднамеренно. Книга «Смотреть и видеть» относится к нехудожественной литературе. Я не могла проверить правдивость всех историй, но включила только те, которые считаю достоверными.

Я стояла на лестничной площадке, все вокруг происходило будто в замедленной съемке. За дверью одной из квартир слышались крики. Под лампами дневного света медленно кружились пылинки. Где-то слева мяукала кошка. Полицейский, стоявший передо мной, поднял кулак, чтобы постучать. Его напарник вскинул пистолет. Черное дуло было похоже на рот, разинутый в немом крике. Как же я сюда попала?

С детства я видела искусство во всем: в прекрасной асимметрии солнечных лучей, пробивающихся сквозь кроны деревьев, в уникальных узорах камней и ракушек, которые оставляли на берегу морские волны. Сама я никогда не была склонна к творчеству, но это не мешало мне изучать историю искусства. Мой отец был ученым, мама обладала гиперпрактичным складом ума, поэтому неудивительно, что после колледжа я очутилась в юридической школе. А потом и в полицейской машине.

Чтобы отвлечься от тревоги, которая булькала у меня внутри, я изучала окружающую обстановку так, как изучала бы картину: анализировала каждый нюанс, рассматривала передний и задний планы, старалась найти смысл в, казалось бы, несвязанных подробностях. Я знала, что это весьма необычный способ мыслить – мне постоянно об этом говорили, – но в юридической практике, где способность объективно наблюдать играет ключевую роль, он приносил только пользу.

И тут мне в голову пришла ужасная мысль: что, если у полицейских нет таких навыков? Исход всего мероприятия зависел от двух вещей: того, что увидит первый полицейский, когда дверь откроется – плачущего ребенка, смущенную старушку или безумца с ружьем, – и того, как он передаст эту информацию своему напарнику. Короче говоря, моя жизнь была в руках совершенно незнакомого мужчины. И если он не умеет видеть и четко излагать увиденное – мне крышка.