Бывают сны «многосерийные», в которых многочисленные подробности сюжета сменяют друг друга, как картинки в калейдоскопе, а проснёшься – и не вспомнить, что к чему. Этот мой сон был короткометражный, и все детали остались в моей памяти вплоть до мельчайших подробностей.
Жаркий летний день. Солнце светит ярко; видимо, поэтому я смотрю сквозь затемнённые очки и вижу всё в желтовато-коричневой гамме. Детская песочница под типовым «грибком-мухомором» ржаво-коричневого цвета. В ней возится рыжий мальчик лет трёх. А вот девочка помладше, лет полутора-двух, в цыплёночно-желтом платьице направляется к «грибку». На её головку с льняными волосами, собранными в смешные «хвостики», надета панамка – у меня в детстве была такая же. В одной пухленькой ручке – пластмассовое ведёрко, в другой – оранжевый цветок (явно любуюсь малышкой – ведь это моя дочка!). Вот малышка направляется к мальчику… Стоп! Почему-то этот рыжий мальчик, кажется, мне знаком?!
Вряд ли я вспомнила эту давнишнюю историю из моей жизни, если б не тот сон про мою дочь. Она ещё не родилась, и я ещё мечтаю о ней, воображая, какая она будет, когда родится, и когда станет постарше, и – совсем взрослой. И конечно, верю, как все родители, что она будет лучше и счастливее меня. Потому мне сейчас так часто вспоминаются мои детство, юность и те досадные ошибки, исправить которые, увы, не в моей власти. Интересная эта штука – память: едва потянешь за ниточку воспоминаний, как события далеких дней, словно свернутые в тугой клубок, начинают разворачиваться в голове и заново встают перед внутренним взором. Вот так неожиданно и всплыла в моей голове одна история из далёких дней юности… Из тех историй, из-за которых вначале плачут украдкой по ночам, а потом вспоминают с улыбкой, может быть, немного грустной. Но никогда б не подумала, что я помню те события так ясно, будто это произошло буквально на днях …
Однажды Данька, наш общий знакомый с физмата, заявился к нам в общагу, сияя, как медный грош.
– Пашка приезжает! – заявил Данька с порога, не здороваясь. – Представляете: скоро ко мне приедет мой Пашка!
Вообще Данька на самом деле, по паспорту, звался Даниилом, но называть полным именем было слишком заковыристо. Звать богатырским именем Данила это заморённое то ли бурной студенческой жизнью, то ли врождённым холерическим темпераментом создание было не по адресу. Вот и кликали его совсем уж попросту – Данькой. Самым широким местом фигуры этого субъекта казались очки с толстенными выпуклыми линзами, которые будто бы грозились перевесить самого очкарика. Из-за них Данька походил на лягушонка с выпученными глазами, и, несмотря на свой достаточный рост, казался маленьким и щуплым.
