Чуть не спотыкаюсь на каблуках, входя в лифт. Долбанные
нервы… Я ведь умею ходить на шпильке, но сегодня это даётся с трудом. Чем ближе
офис, тем тяжелее шаг. А сейчас я уже внутри.
До боли сжимаю кулон на груди, чтобы хоть как-то успокоиться.
Ничуть не помогает…
В лифт кто-то заходит, и дверь закрывается. Но всё это я
скорее чувствую, чем вижу. Ничего перед собой не замечаю, взгляд напрочь
расфокусирован. Желание отступить от своей идиотской затеи просто зашкаливает.
Приходится напоминать себе слова подруги, уверенной, что у меня всё получится.
Вот только верится в них с трудом. Столько косяков! Начиная
с внешнего вида. Я хотела выглядеть эффектно, чтобы меня приняли если уж не за
знания, то за внешность. Ведь, судя по всему, у бизнесмена, посадившего папу за
решётку, отсутствуют какие-либо принципы и серьёзный подход. Макс делает, что
хочет, наплевав на остальное. Наверняка он ведёт бизнес, шагая по головам. Так
же легко, как посадил папу в тюрьму, повесив на него ложное обвинение. Просто,
чтобы устранить развивающегося конкурента.
Я ведь изучала штат Макса. Почти все сотрудники — красивые
и видные люди. А потому и решила, что должна ничуть не меркнуть на их фоне. Но
по фото в сети было одно, а здесь — совсем другое. На моём пути почти все
одеты более строго, чем я. И это ещё больше расшатывает и без того хрупкие
сейчас нервы. Чувствую себя идиоткой, которая слишком очевидно для любого
собирается делать ставку не на ум.
Да, я старалась выглядеть не вульгарно, а эффектно. Но такое
ощущение, что я вызывающе выделяюсь из всех. Яркое платье до колен, каблуки,
чулки… Будто на свидание собралась, а не устраиваться в приличный офис.
Сердце сдавливает. Ощущение, что у меня на лице написано,
кто я и зачем здесь. Мне не хватит ни знаний, ни хитрости, ни смелости пойти до
конца. И не помогут бесконечные напоминания себе, что целый год изучала этот
бизнес, забросив универ. Что мне казалось, обдумано всё. Что подруга
согласилась предоставить свои документы для устройства — чтобы Макс не
видел знакомую фамилию. Хотя вряд ли он вообще помнил моего отца… Наверняка тот
был не единственным на пути этого подонка.
Порыв резко толкает меня к дверям лифта… Увы, они заперты.
Ловушка уже давно захлопнулась.
— Клаустрофобия? — вдруг слышу приятный мужской
голос.
