Я обещала сказку. Добрую, можно неправду.
Я обещала сказку, чтоб заглушила утрату.
Я обещала… к чёрту. Я обещала душу.
Слова – это только рамка. Они утраты не глушат.
Слова – это просто гвозди, но проржавели от крови.
Слова – остриями наружу: ранят, но не закроют.
Я расскажу, конечно, – гвозди сколотят клетку –
добрую злую правду. Ты пожалеешь, детка.
Мне сказали: пойди, там
клёво!
Я пошёл туда, а там гадко.
Я назад пришёл и здесь
гадко,
А мне сказали: до меня было
лучше.
Веня Д’ркин
Паола
Решительно такого не могло быть. И йорни здесь не могло быть.
Берт не понимал, как это возможно.
Зато понимал, что сейчас будет больно. Он же готовился, изучал
вопрос. Мало того, когда когти йорни вспахали на его животе
глубокие борозды, Берт искренне поверил, что уже знает, как это –
по-настоящему больно. Он сцепил зубы покрепче и задержал дыхание.
Инструктор говорил, что упражнение должно помочь сохранить
контроль.
– Ну что ты как маленький, – прошептала йорни и прижала тлеющую
головню к обнажённому бедру Берта. Высоко, у самого паха.
Раскалённая волна разошлась по позвоночнику, как… нет, Берт не
знал, с чем сравнить ощущение. Сердце влипло в рёбра. Нижняя
челюсть стала ватной, а язык мгновенно распух и одеревенел. Вонь
горелой органики – такая мерзость… И дым. Лёгкий такой дымок.
Низкое ещё солнце продёргивало золотистые лучи-нитки сквозь
полотно лиственных крон. Весело потрескивал костерок в шаге от
головы Берта. Шипела остывающая в мясе головня, захлёбывающийся
хрип рвался из глотки сам по себе, а Берт отстранённо и скомкано
подумал, что инструктор – сволочь. Равно как Лью, Габи, Ник и
прочие уверявшие, что гел в человеческом теле сможет больше, чем
гел и человек по отдельности. Один Пети говорил правду, да и то
явно не всю.
Ведь только вышел из Трещины! Два шага по земле Паолы – и на
тебе. Не успел даже осмотреться, не то что достать оружие.
– Ну как? – озабоченно поинтересовалась йорни, отбрасывая
остывшую деревяшку. – Повторим?
– Не… на…
– Скучный ты. – Йорни надула губы в притворном разочаровании. –
Тогда развлеки меня разговором.
Её лицо... Оно было почти человеческим, но в «почти» крылась
настоящая жуть. Пародия на человека. Карикатура на гела. Выродки.
Всё-таки они выродки, ошибка эволюции. Если раньше у Берта имелись
в данном утверждении сомнения, то сейчас они рассеялись – вместе с
дымом.
