Пашка Орлов – безобидный бегемот. Над ним все потихоньку подшучивают, подтрунивают исподтишка, а он только улыбается в ответ. Хотя мог бы разок кому-нибудь заехать для профилактики… Рост, сила, масса – все на него работает. Но если бы он махал кулаками направо и налево, вряд ли бы мы с ним спелись. Не люблю я всех этих терок, разборок. К тому же Пашка немного стеснительный, и когда разволнуется, еще и заикаться начинает, бедолага. А вообще он нормальный пацан и хороший друг.
Но сейчас нам по барабану все эти школьные заморочки. За плечами десятый класс, а впереди беззаботное лето, пахнущее расплавленным асфальтом и пылью, наделяющее всех и каждого надеждами на что-то большее, лучшее.
Шатаемся бездумно по раскаленным от дневной жары улицам и снова выходим на Проспект к ЦУМу. Останавливаемся недалеко от входа, усаживаемся поудобнее на парапет с водруженными на него массивными каменными вазонами с пестрыми цветами и шарим глазами, не сговариваясь, выискивая в толпе одну угловатую фигуру.
Вот она. Наконец-то. Идет.
Шагает торопливо, широко размахивая руками. Высокая, худощавая, с острым вздернутым носиком. Волнистые светлые волосы собраны в хвост на затылке. Синее простенькое платье до колен, поверх него клетчатая рубашка с закатанными до локтей рукавами, а на плече ярко-оранжевая сумка.
Мы с Пашкой прозвали ее между собой Морковкой, хотя ни разу не заводили полноценного разговора о ней. Морковка да Морковка. А что еще скажешь? Просто несколько дней подряд, крутясь здесь в поисках удачного ракурса, наблюдали, как девчонка всякий раз шла, не обращая никакого внимания на окружающих, и располагалась на лавочке у двух елей, которые скрывали ее от здешней суеты. Но я, выкручивая зум на максимум, умудрялся делать интересные кадры.
Один вышел очень удачным: Морковка уже успела увлечься рисованием скетча. На этом снимке она со слегка заметной улыбкой старательно штриховала фасад старого кинотеатра, а на заднем плане то же самое здание бордовым пятном виднелось за смазанным из-за автомобильного движения шоссе.
Пашка тоже делал снимки. Даже более увлеченно, чем я. Он приседал, вставал, выискивал удобный ракурс, после недовольно хмурился и удалял все фотографии, но иногда – очень редко – спокойно улыбался.
