— Романов. Глеб, задержитесь! — строго проговорила Валерия
Григорьевна.
Видимо, она решила обсудить со мной сочинение, написанное мной
вчера. Я ухмыльнулся и остался сидеть за партой, ожидая, пока все
покинут класс. Лера в это время опустила голову, уткнувшись в
журнал. Кивнув Антону, который вышел за дверь последним,
предусмотрительно ее прикрыв, я снова взглянул на нее. На ту, что
не давала мне покоя ни днем ни ночью вот уже почти месяц.
Она медлила, так и не начав говорить. Я встал со стула и подошел
к ней. Опершись на ее стол, слегка склонился, хотя желал большего.
Она вздрогнула, будто не ожидала, что в классе кто-то есть, и
посмотрела на меня.
— Присядь, пожалуйста! Ты нарушаешь мое личное пространство, —
как-то устало произнесла она.
— А что, если я не хочу? — прошептал я, наклонившись еще чуть
ближе.
Я уже ощущал ее пьянящий аромат, который просто сводил меня с
ума. Я снова сдержал себя, чтобы не развернуть ее к себе. Хотел
попробовать на вкус ее красные губы. Она будто нарочно продолжала
их ярко красить.
— То, что ты делаешь, — плохо. Понимаешь? — произнесла она
сдавленным голосом. — Присядь, пожалуйста. Мне так некомфортно с
тобой разговаривать.
— Хорошо, но я надеюсь на откровенный разговор. — Я опустился за
парту, стоящую прямо перед ней. Опустил локти на стол и положил на
сжатые кулаки подбородок. — Я весь — внимание!
— Глеб, во-первых, я бы хотела немного прояснить ситуацию.
Понимаешь, твои действия могут привести к тому, что я потеряю
работу. Причем в другое место меня после такого скандала не
возьмут, — произнесла она, так и не взглянув на меня. — Я тебя
прошу по-хорошему. Прекрати свои намеки и приставания. Ты ученик, я
твой учитель. Это именно та форма отношений, которая возможна между
нами.
— Посмотри на меня! — потребовал я, уже начиная злиться от того,
что она отводит глаза.
— Что ты себе позволяешь, Глеб? Ты должен обращаться ко мне на
«вы» и никак по-другому, — строго произнесла она, все же посмотрев
на меня.
Я увидел, как в тот же миг ее зрачки расширились, а грудь стала
высоко вздыматься от глубокого дыхания. Рот слегка приоткрылся, и
этот вид доставлял мне истинное удовольствие. Что бы она сейчас ни
говорила, я прекрасно видел ее реакцию на мое присутствие.
— Ты ведь хочешь меня! — прошептал я, отчего ее глаза
расширились. Она была потрясена моей наглостью, но что мне
оставалось?
