Поэзия 2005 – 2009 г
Избранное
т. 4
КОЗЛОВА ЛЮДМИЛА МАКСИМОВНА – «Гамаюн» – «Избранное» т.4 – Стихи 2005—2009 г – РИДЕРО – 2018 г. – 460 с
Сообщаю, что я – патриот и оптимист, и поэтому (именно поэтому!) стараюсь быть объективной и говорить правду о времени и о себе. В поэзии это абсолютно необходимо!
© Козлова Л. М., Избранное, т.4, современная поэзия, 2018 г
© Издательство «РИДЕРО», 2018 г
Вьюн прошлогодний лохмотьями рыжими
Бьётся на пыльном дворе.
Кто-то Невидимый дни мои нижет —
Длинная-длинная нить в серебре.
Где ты, мой город, мой мальчик наивный,
Где же твой уличный почерк, поэт?
Грозные пыльные хищные ливни
Смыли волшебную музыку лет.
Ветер играет колючими кущами.
Смертное Нечто родится весной.
Мой ненаглядный, цветущий, поющий,
Где ты, мой дерзкий, подросток смешной?
Где-то гуляет в окрестностях Ящер,
Дёргая нервно гремучим хвостом.
Всяк, в этот город с Надеждой входящий,
Вспомнит с Печалью когда-то о том.
Множатся позывы
чувствознания —
Дыбом шерсть на волке и овце.
Где-то там,
в дому под Юрюзанью,
Есть младенец с меткой на лице.
Пятый Ангел отрока пометил,
Ибо он – любимец Сатаны.
Лик его прекрасен и пресветел —
Песня состраданья и вины.
Но внутри надмирного творенья
Вызревает Чёрный Солитёр.
Где же ты,
Цветок Землетрясенья,
Землю очищающий костёр?
Люди не поймут, что ты просила —
Лучше им не думать ни о чём.
Где же ты, Карающая Сила,
Зло Земли разъявшая Мечом?
______________________
Пятый Ангел трубит, и открывается кладезь бездны. (Откровение Иоанна).
Чёрный солитёр – испорченный геном
Взявшись зА руки в футболках полосатых,
Словно бы из тех годов тридцатых,
Шествует задумчивая пара.
И не то, чтоб имя Фелицата
Показалось вычурным и старым,
Просто их любовь прошла когда-то.
Говорит он тихо: «Фелицата!»,
Но не скрыть существенный изъян —
Вечным сном стареющего ската
Фелицата чует океан.
Растворяясь в сумраке Каперны,
Притворяясь впадинами дна,
Незаметно, медленно, но верно,
Покидает милого она.
Там, где ворота дорог Дня и Ночи чьим-то усилием совмещены, там, где пророки о прошлом пророчат, Птицы Печали врываются в сны, там, за горой, за чертой подневольной, горьким становится выпитый мёд. Ветер подхватит, и вихрь обоймёт, только не бойся, ведь это
