— Я. Не хотел. Этого… Не хотел.
Ох, да заткнись ты, тупой «Все-Знающий-Отец». Твое
фальшивое выражение скорби и не менее фальшивый грустный тон явно
не предназначены для меня. Сиф была права на счет тебя. Ты
используешь людей вокруг себя ради достижения своих целей. Ищешь
свою, так называемую… «Правду».
Не настолько больно мне было от копья, что пробило мою грудь,
как ощущать предательство Одина. Своего родного отца. Больно было
так поздно осознать, что отец никогда в своей крайне долгой жизни
не смотрел на меня, как на своего сына, и то, что в порыве своих
эмоций действовал поспешно, неконтролируемо и даже… глупо. Хотя я
никогда не считал себя умным. Все же, кто будет устраивать Геноцид
Гигантов и считать, что эта «хорошая» идея не будет мучить мою душу
до конца моих дней?
Рука тянется вперед, а уста невольно озвучивают имя оставшейся
дочери.
— Труд…
Но тело не позволило мне достичь ее из-за быстрой дезинтеграции
на голубые искры. Сражение с Кратосом меня слишком вымотало и
истощило. Даже если бы у меня был еще один полноценный реванш с
этим «Богом Войны», то я не думаю, что это бы изменило итог. Он не
просто сильнее меня. Он будто… выше меня. Не в физическом плане,
конечно же.
— «Мы должны стать лучше.»
Он знал, что я сделал и, несмотря на это, дал мне шанс. Не из
глупой жалости, а из простого желания дать возможность исправить
свои ошибки через Труд и Сиф. Если бы только я умел слушать и
думать, то, скорее всего, даже смог бы победить этого надменного и
лживого старика, что зовется моим отцом. Он и так сделал все
возможное, чтобы нажить себе достаточно врагов.
Помню, как однажды завел один бессмысленный диалог с Одином.
— Я не могу понять лишь одного, Всеотец, — начал я, отчего Один
скривился так, будто съел целый лимон. Его всегда раздражало во мне
то, что я «думаю» и задаю вопросы. В его понимании я должен делать
лишь то, что он мне говорит. Разрушать и уничтожать — это моя
природа. Мой Талант. Хах… — Ну, найдешь ты эту… свою… Истину или
Правду. Ты будешь счастлив? Что будет после этого?
Один, без своей убедительной маски доброго старика, проявил на
лице истинное удивление. Всего на секунду. Следующее выражение
источало задумчивость, затем усталость, которую он подтвердил
тяжелым вздохом.
— Я не знаю, Тор. Какая тебе разница, а?
