Из двух зол...

Сознание возвращалось постепенно... Не рывком, как любят писать в книжках. Нет! Вовсе нет, не так! Оно словно подводная лодка медленно поднималось из морских глубин. Плавно… Первой - пришла боль. Резкая и пульсирующая в левом плече. Глухая и тянущая в правом. Горячая и обжигающая на лице. Дергающая в кисти правой руки. Раздражающая в спине... Да вообще такое ощущение что болело всё.

Следом за болью включился слух. Голоса... Я слышал голоса. Сперва словно издалека. Словно о чем-то негромко переговариваются за стеной. Когда слышишь сам разговор, а о чем? Какие конкретно слова разобрать никак не удается. Но, по мере того как сознание возвращалось в мое измученное тело, разговор становился всё разборчивей. Вскоре уже можно было разобрать и отдельные слова.

– ... сбежал ... , ... ... не понравился....

– ... дорога. Веником по ... .

– А Шиша как? ... не стало?

– Пока нет. Все так же.

– А что будет если ...

– Типун тебе на язык! Ничего с ним не будет.

– Ну а если? Что будет с нами?

– Да ничего особого не будет... Придут парни Герцога... Или Гвоздя... Или Князя... Вряд ли они убьют тебя. Наоборот, приласкают.

– Да пошла ты...

– Что, не нравится?

– Моя бабушка говорила, - до чего рассудительный голос, - что деревня жива пока в ней живет хотя бы один настоящий мужик. Рукастый. Непьющий. Работящий. Если такового не остается - то деревня умирает. В ней еще годы могут доживать свой век старики... Или алкоголики... Но это уже агония. Без мужика деревня все равно вымрет.

– Ты это к чему?

– Шиша - мужик. Настоящий. Пусть ему всего четырнадцать, но он уже многое может и умеет. А больше у нас мужиков нет. Мальчишки наши не годятся. Со временем, может, они и вырастут в настоящих мужиков, а пока не потянут. Ты, Эльба, тоже... Ты - девка боевая и с ружьем управишься если что. Я даже допускаю, что ты тоже смогла бы одна от четверых оружных отбиться... Но ты не мужик. Мужскую работу ты не потянешь.

– И что?

– Ничего. Просто я говорю, что если Шиша не встанет, мы не сможем больше тут дальше жить так как раньше. Нас действительно кто-нибудь захватит. А кому мы особо нужны-то? Так что будем доживать где-нибудь в закутках и углах.

– Типун тебе...

– А-а-а... Хоцу к дяди Аику!

– Нельзя, Евочка, нельзя. Дядя Аик ранен. Ему плохо. Ему больно. У него кровь...

– А-а-а...