Тридцать девять ступеней. Джон Бакен

Тридцать девять ступеней

Перевод с английского
А. Алайская

Томасу Артуру Нельсону (Лотианский и Бордерский конный полк)
Мой дорогой Томми,
Ты и я давно питаем слабость к тому элементарному жанру рассказов, который американцы называют «дайм-новел» (дешевый роман), а мы — «ужастиком» или «шокером» — роману, где события бросают вызов вероятности и едва-едва не выходят за границы возможного. Во время болезни прошлой зимой я исчерпал весь запас таких жизнеутверждающих историй и был вынужден написать одну сам. Эта небольшая книжка — мой результат, и я хотел бы посвятить ее тебе в память о нашей давней дружбе, в те времена, когда самые дикие выдумки были куда менее невероятны, чем действительность.
Твой Дж. Б.

Глава 1
Человек, который умер

Я вернулся из центра города около трех часов дня в тот майский полдень, испытывая довольно сильное разочарование в жизни. Проведенные три месяца в Старом Свете оставили после себя только усталость и пресыщение. Еще год назад я бы ни за что не поверил, что смогу чувствовать нечто подобное — тогда мне это казалось невозможным. Погода угнетала меня до глубины души, болтовня типичных англичан вызывала отвращение, мне остро не хватало физической активности, а лондонские развлечения казались мне такими же пресными, как газировка, простоявшая весь день на солнце. «Ричард Хэнней, — твердил я себе, — ты явно не на своем месте, дружище. Пора уносить ноги, пока не стало хуже».
Меня злило вспоминать планы, которые я выстраивал в последние годы, будучи в Булавайо. Я сколотил себе состояние — не огромное, но вполне для меня приличное, — и представлял себе разные способы наслаждаться жизнью. Отец привез меня из Шотландии в возрасте шести лет, и я с тех пор ни разу не бывал на родине, так что Англия казалась мне сказочной страны, и я рассчитывал остаться здесь до конца своих дней.
Но с самого начала меня постигло разочарование. Примерно через неделю я устал от достопримечательностей, а меньше чем за месяц мне опротивели рестораны, театры и скачки. У меня не было настоящих друзей, с которыми можно было бы проводить время, возможно, в этом все и дело. Много кто приглашал меня в гости, но, похоже, я им был не особенно интересен. Они задавали мне пару вопросов про Южную Африку, а затем переключались на свои дела. Множество дам с империалистскими взглядами приглашали меня на чай, чтобы представить мне учителей из Новой Зеландии или редакторов из Ванкувера — это было невероятно скучно. А ведь мне было тридцать семь лет, я был здоров, крепок, и денег у меня хватало на веселую жизнь, и все же я скучал целыми днями. Я почти уже решился уехать обратно в страну вельдов, потому что был самым скучающим человеком во всем Соединенном Королевстве.