Глава 1
— Малыш… ну же… я не робот же… — рвано дыша, процедил Роберт в мой затылок, и я даже зажмурилась до искр под веками, сосредотачиваясь в отчаянной попытке ухватить все ускользающий оргазм, но это только все испортило.
Я опять безнадежно не успела, только и осталось, что впитать его финал, наслаждаясь и утешаясь его удовольствием. Кайф любимого — тоже кайф, тем более, время у нас еще есть, и Роберт всегда щедр на компенсацию. Был.
— Я в душ, — чмокнул любовник меня в плечо и, прижавшись в последний раз сильнее, освободил от своей тяжести.
Я прикрыла глаза и, едва заслышав шум воды, скользнула ладонью под свой живот, добираясь пальцами до все еще пульсирующей в неудовлетворенной нужде точке, но замерла. Довести себя самой до пика сейчас будет нефиг делать и минуты не понадобиться, так заведена. Но что-то слишком часто мне приходилось это делать самой последнее время. А я хочу кончить не так. Сама — это просто разрядка. Я скучаю уже до боли за ребрами от полной потери себя в сильных, опытных руках Роберта, что умеет превратить мое тело в сплошную зону горения. Хочу ощущать его твердого в себе, когда внутри все будет сводить долгими жесткими спазмами.
— Ты что, уже уходишь? — вскинула я голову, заслышав шуршание ткани.
Роберт стоял спиной ко мне, высокий, такой красивый и великолепно сложенный и одевался.
— Да, малыш, мне пора.
— Мы же собирались эти выходные вместе провести.
Я перевернулась на спину и раздраженно уставилась на него, чувствуя как непогашенное желание обращается гневом, а губы так и кривит в, наверняка, безобразной обиженной гримасе.
— Алиса, планы поменялись. Нас пригласили на приём в честь помолвки сына мэра. Я же говорил. — спокойно ответил он мне. Он ведь всегда такой непрошибаемо спокойный.
— Вас, да? — спросила, не сумев скрыть язвительности.
— Ты, кстати, тоже могла бы пойти. Сынок Пономарева всегда о тебе спрашивает с такой щенячьей надеждой на рязанской лоховской мордахе. Развлеклась бы.
— А не боишься, что однажды поведусь на его лоховскую мордаху, а? Или на чью другую. — в ответ только получила все такой же невозмутимый и чуточку самодовольный взгляд и Роберт мягко улыбнулся.
Знает, знает, гад хладнокровный, что это треп один и ни на кого я не поведусь. Я ведь им больная на всю голову дура, никого не вижу и не слышу и так было изначально и длится столько лет без изменений. Я — его. Со всеми потрохами, желаниями и насквозь пораженными им мыслями. А вот он — нет.
