Часть 1. Михаил.
Поезд мчался сквозь ночь. Мелькали в темноте чёрные силуэты деревьев. Иногда вспыхивали и гасли огни придорожных деревень и городов. В купе тускло и желто светила лампочка, роняя круглое световое пятно на столик. Было тихо. Казалось, что поезд мягко покачиваясь, несётся из Ниоткуда в Никуда и нет этому пути конца. За столиком сидел мужчина лет сорока пяти, в тёплом свитере. Напротив, прислонившись к стене, дремал старик в меховом жилете. Коричневое от времени лицо старика было сплошь расчерчено тонкими морщинами, словно паутиной. Мужчина нервничал, это не давало ему спать. Постельное бельё с подушкой рулоном лежали на краю полки. Он суетливо копался в сумке, перебирая её содержимое.
— Эй, дед, — позвал мужчина, прерывая раздражающую его тишину. — Не хочешь маленько для сугреву?
У него был простуженный, чуть с хрипотцой голос. Мужчина достал из сумки бутылку водки и пластмассовую зелёную кружку. Старик открыл глаза. Взгляд его скользнул по бутылке и обкусанным ногтям на руке, держащей эту бутылку.
— Я не пью спиртное. И тебе не советую. Печень у тебя никуда не годится, — отозвался он и придвинулся ближе к столику, вынырнув из полумрака в жёлтый свет.
Старик немного растягивал слова. Его голос звучал тихо, певуче.
У старика были узкие чуть раскосые глаза и редкие седые волосы.
— Почему ты решил, что печень у меня больная? — спросил мужчина. Ему было всё равно, что там решил себе старик. Не хотелось сидеть в тишине. Но бутылку он не раскупорил, поставил на столик.
— Глаза твои об этом говорят, — сказал старик. — Больные у тебя глаза.
— Это от недосыпа они так говорят. К тёще ездил. Врач позвонил три дня назад, сказал инсульт. Должна была помереть к утру. Мы с женой на самолёт и полетели. Весь рейс трусился как Каштанка. Боюсь летать, всё кажется, что сейчас крылья оторвутся и рухнем. Самолёт ещё какой-то попался маленький, допотопный. Какой-то дурацкой авиакомпании… Херак Авиа… Ну или похоже. Пока долетел, во всех грехах успел раскаяться и во всех богов уверовать. А тёща оклемалась. Вот у кого здоровье! Девятый десяток разменяла. Третий инсульт пережила. А хоть бы чё! Я на поезд и домой. На работу надо. И дети одни. А жена там осталась присмотреть, пока выпишут. Столько раз к себе звали, а тёща не хочет, — в голосе мужчины звучала досада и раздражение.
