Лэрд пожелал задержаться еще на день. Так как развлечений не запланировали, гости разбрелись кто куда. Я отсиживалась у себя в комнате, опасаясь даже нос за дверь высунуть. Нет уж, теперь меня отсюда не выманить.
Рик ушел рано утром, еще до того, как я проснулась, и мы снова не поговорили. Как мормэр замка он обязан был позаботиться о гостях. Леди Эйслин тоже не торопилась навестить меня. Служанки и те не забегали, и я изнывала от скуки.
День тянулся бесконечно. Мне совершенно нечем было себя занять. Будь я дома, почитала бы роман, но в замке Морей почти не было книг, а те несколько, что удалось найти, были на языке горцев. Если говорить я научилась, то читать на чужом языке пока не умела.
Лишь когда солнце коснулось горизонта, в дверь постучали. Я бросилась открывать, надеясь увидеть мужа, но на пороге стояла золовка. И вид у нее был такой, что я не сразу ее узнала. Лицо, подсвеченное снизу огнем от свечи, отдавало желтизной, а глаза походили на провалы в земной коре. Померещилось, будто сама смерть заглянула ко мне в спальню.
Прижав руки к груди, я попятилась.
— Что-то с Риком? — спросила, заикаясь.
— Рикард жив и здоров, хвала безымянным богам гор.
— Почему же на вас лица нет?
Золовка какое-то время смотрела молча, а потом заговорила официальным тоном:
— Я пришла по поручению мормэра Рикарда Морея. Нынче днем сюзерен Абердина – лэрд Анрэй Вестор заявил права на леди Флориану Морей. Закон Абердина однозначен: все, что принадлежит вассалу, является собственностью его сюзерена.
— Что это значит? — я крутила головой, осматривая служанок, вносящих в комнату кувшины с горячей водой. Девушки наполняли ванну, о чем я их не просила.
— Это значит, — ответила леди Эйслин, — что этой ночью лэрд желает видеть тебя в своей спальне.
— Зачем? — я внезапно перестала понимать человеческую речь.
— Не проси меня объяснять тебе, что мужчина и женщина делают наедине в спальне. Если потребуется, лэрд просветит тебя.
— Где Рик? — я рванулась к двери, но золовка преградила путь. — Я хочу, чтобы он лично сказал мне это. Позовите его. Пусть посмотрит мне в лицо и скажет, что отдает меня другому!
Я билась в руках леди Эйслин, но хватка ведьмы была крепкой – ни единого шанса вырваться. В конце концов, я обмякла и разрыдалась у нее на плече. Как подобное возможно? Почему Рик допустил это? Почему не выставил лэрда из замка, не вызвал на дуэль? Или горцы не бьются за своих женщин, тратя весь пыл на битвы за земли?
