ПРОЛОГ.
Стаська… Все детство меня так и звали — другого имени я и не слышала.
Мать вечно где-то пропадала. Едва окончив школу, я, долго не раздумывая, поступила в училище — там хотя бы имелось свое койко-место, когда в коммунальной комнате матери была общая кровать.
Он — первая любовь, бандит и сволочь, но только не со мной. Выцепив из толпы девчонок первого курса, он методично обхаживал меня. Высокий, стройный, в меру подкаченный, с цепким стальным взглядом, смягчавшимся при встрече со мной. Его русая шевелюра всегда была взлохмачена, и мне так и хотелось ее пригладить.
Хоть я и не считала себя писаной красавицей, выглядела привлекательно. Всегда короткие каштановые волосы, подстриженные по моде, послушно укладывались в любую прическу. На аристократичном лице выделялись зеленые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, и некрупные, красиво очерченные губы. Моя слишком светлая кожа плохо поддавалась загару, что не мешало мне все лето проводить на местной речке. Я не стеснялась своего подтянутого юного тела, которое уже радовало объемами.
Тогда мне было только семнадцать. Все казалось столь интересным и притягательным, но, как ни странно, он был терпелив, и все заканчивалось поцелуями. Он лишь вздыхал и прижимал меня к себе.
— Чего мы ждем? — не выдержав однажды, спросила я.
— Я хочу, чтобы ты пошла на этот шаг взрослой, — целуя меня, говорил он и снова уходил.
Девчонкам я ничего о нас не рассказывала, не решая делиться сокровенным. Да и дружеские отношения с ними не складывались. По привычке, я была нелюдима и не решалась излить кому-то душу. Оставленная на соседок, с детства росла с дворовыми мальчишками. Вечно ходила с разбитыми коленками и ободранными руками — заброшенная стройка была любимым местом для игр. Позже один из «пацанов», занявшись паркуром, увлек и меня. Драться учили все те же мальчишки — в четырнадцать лет я могла разбить нос любому, кто переступал черту дозволенного. Меня так и звали — Дикая. Эта кличка намертво прилипла ко мне.
Матери я была благодарна только за две вещи: за то, что она меня родила, и за деньги, которыми снабжала.
Когда я сказала, что поступила в лицей, на юриста, она удивилась. Села на стул и несколько минут просто смотрела на меня.
— Ты окончила школу?
— Да, мам. Мне шестнадцать лет, окончила школу с хорошими оценками, — вздохнула тяжело. Матери не было дела до меня.
