ГЛАВА 1
В темной подвальной комнате, где не было ни одного окна, пахло сыростью и плесенью. В таком смердящем месте могли жить только крысы и тараканы, но там жила бедная семья, мать и дочь. Вместо мебели там были деревянные нары с соломенными матрасами и пару ящиков. В углу лежала тяжелобольная женщина лет сорока, сильно истощена, и выглядела на много старше своих лет, напоминая древнюю старушку. Она тихо стонала и захлебываясь кашлем, с трудом подняла руку, чтобы взять воду, но ее дрожащая рука под тяжестью собственного веса упала, смахивая с ящика глиняную чашку с водой. Послышался глухой звук разбитой посуды о земляной пол. Эта дыра больше напоминала землянку или даже берлогу для дикого зверя, чем жилье для людей.
- Мадлен, дай попить воды. - Тихо простонала женщина, глотая скудную слюну в пересохшее горло, но на ее мольбу никто не ответил.
Повторить свою просьбу ещё раз у нее уже не хватало сил. Всматриваясь в темноту, она искала глазами свою дочь, но в комнатке было пусто. Из последних сил, женщина пыталась подняться, но высокая температура сжигала ее изнутри. Она тяжело вздохнула, и беспомощно рухнула на свое ложе.
Не прошло и пяти минут, как дверь со скрипом открылась, и свет лучины осветил комнату, показывая весь ужас этого убогого жилища. Молодая девушка осторожно вошла, бережно держа в руке чашку с горячим бульоном. Аппетитный запах заполнил комнату приятным ароматом, заглушая вонь спертого воздух. Она осторожно поставила чашу на шатающийся ящик, и осветила лучиной кровать.
- Мама, ты не спишь? Я принесла тебе покушать. Сейчас я тебя накормлю. Хозяин передала для тебя куриный бульон. - Мадлен ближе поднесла лучину к постели больной матери, и под ногой хрустнули осколки разбитой чашки, пронзая острием ее голую пятку. Было не до себя, когда она увидела, что голова матери свисает с края постели. - Мама, что с тобой? - испуганно спросила Мадлен и с трудом уложила матушку, подкладывая под ее голову подушку из соломы.- Сейчас я тебя накормлю супом. Здесь даже кусочек курочки есть.
Мать с хрипом вздохнула и облизала свои сухие, потрескавшиеся губы.
- Не надо, доченька, ешь сама, ты у меня такая худенькая стала, что светишься насквозь, ребра видны, а мне лучше принеси воды, и позови отца Лазара. - Прошептала женщина, понимая, что ее конец уже совсем близок, и надо успеть перед смертью позаботиться о дочери.
