ГЛАВА 1
Двенадцать, одиннадцать, десять.
Тошнит.
Девять, восемь…
Открываю глаза. Даже считать уже бесполезно. Меня всегда в дороге укачивало, но как-то в этот раз перебор. Надо было вчера не брать то пиво. Да и выпил-то я всего ничего.
- Полегче тебе? У меня там в бардачке ингалятор есть, он ядреный, - говорит Тимур, поглядывая на меня.
Нахмурился, смотрю на Тимура и не верю, что после стольких лет мы сошлись в нашей дружбе вновь. Вся наша компашка, что теперь сидит в машине, когда-то была дружна не разлей вода, а потом все изменилось как-то само собой, без нашего желания. И если с Надюхой мы еще пересекались в универе, то с остальными не общались вообще до недавнего времени.
- Меня укачивает, а не астма душит, - отмахиваюсь, но друг наклоняется, сует руку в бардачок, достает оттуда ингалятор-карандаш.
Такой еще при насморке используют, только здесь для двух ноздрей отверстие.
- Прислони, только весь воздух перед этим выдохни из легких. А потом вдохни все, - тихо говорит Тимур, снова отвлекаясь на дорогу.
Мне оставалось только кивнуть. Выдохнул воздух из легких, а потом вдохнул медленно, наполняя грудь этим жутко мятным, раздражающим нос запахом. А действительно стало полегче. Из разряда «лучше, чем ничего».
Тошнота стала потихоньку отступать. Друг с тревогой на меня посмотрел, затем головой покачал.
- Мамку мою тоже постоянно укачивает, она вообще без какого-то лекарства в машину не садится в долгие поездки. Да и на общественном транспорте ездить перестала по этой причине. Надо остановиться, попить зеленого чайку с лимоном. Это помогает.
Тимур говорил почти шепотом. Я повернулся назад и увидел, что Надя с Дашей вповалку дремлют на заднем сидении. Дашка запрокинула голову, волосы ее растрепались, черная всклоченная челка задралась неуклюже вверх. Рыжая Надюха, которая была полнее своей помешанной на диетах подружки, прижимала к себе плюшевого гуся.
Я снова повернулся на дорогу. Едва различимый туман стелился прямо по черному асфальту, расходясь полосами от автомобиля. По обе стороны тянулась черная земля, иногда засеянные, но давно брошенные поля, покрывшиеся сухими сорняками.
Небо было такого же цвета, как и туман. Все закатано в свинцовую пелену. Весь мир потускнел, будто на лицо набросили полупрозрачную вуаль.
