Англия.
Макс сосал чупа-чупс, мок и мёрз, философствовал и размышлял о новой повести, которую он начал выкладывать на днях. Попялившись ещё чуток на невесту, пришёл к выводу, что насмотрелся на будущую жену и что пора до дому до хаты. Познакомится можно и попозже. Зима в Англии уж больно сырая какая-то и не особо снежная, на романтику не вдохновляет. Хотя может место практики у некромантов не вдохновляет. И сами некроманты, из которых видна только Марика, в своих бравых трудах не вдохновляют. А он создание нежное, ему на всё вдохновение нужно.
В общем невеста вся в трудах, ей не до жениха. Поэтому жених спонтанно решивший, что хочет посмотреть на невесту живьем и не предупредивший об этом даже домового, не то что родителей, берет свою продрогшую тушку и усаживает на метлу, которая эту тушку доставит домой.
Тут на его плечо опустилась рука.
Ну, как рука... То, что от неё осталось.
Полюбовавшись на полуразложившуюся конечность, Макс вежливо, на чистом американском-английском с явным техасским акцентом( просто ма не надо было доверять па найти репетитора), вынув изо рта чупа-чупс, поинтересовался:
- Что надо?
- Фу, какой ты скучный, - протянул мальчишеский голос, - нет, чтобы порадовать нас на этой скучной практике и поорать.
- Уэйн, ты опять лезешь к людям? - О, а вот и невеста.
- Я не лезу, Марика. Это они лезут... в зону моей видимости, - голос так и сочился пакостностью. Обладателя этого голоса видно не было и определить откуда он раздается так же не получалось. В голове дзынькнул звоночек, но догадка толком не оформилась. - Он, кстати, не человек. Даже не пискнул, - обиженно протянул невидимый мальчишка.
Пока они разговаривали ведьмак с острыми клыками, которые от папы достались, решил пустить эти самые клыки в ход — и сгрыз конфету.
Марика наконец перевела внимание на Макса и внимательно его осмотрела. В живую лицо у невесты оказалось весьма миленькое, только вот безэмоциональное. За год прошедший с момента когда их сфотографировали, Марика успела отрезать свои волнистые волосы цвета вороного крыла до плеч. Лицо оставалось всё таким же бледным и миловидным. Черные брови иначе как соболиными не назовешь, а глаза... Глаза Марики были цвета пламени отражающимся в бокале коньяка. Макс увидев их на фотке ушел в лирику и поэтические сравнения, но в живую они оказались ещё более притягательными и завораживающими.
