Целитель клана оборотней

Гинтари и Эдгар встреча, любовь

Гинтари с помощью братьев уложила больного Эдгара на лавку. Она уже ждала Николая. За ним поскакали одного из братьев.
Она всматривалась в эти бледные ,впалые щеки, гладила слипшиеся на висках волосы и сердце ее ,кричало: «Живи! Любую цену отдам, только живи!»
Сноха принесла теплого молока , Гинтари открыла туесок свежего меда ,и влила янтарную струю в молоко .Потом острым ножом ,даже не зажмурившись ,она полоснула себя по руке ,чуть выше запястья .
Кровь девственницы, верное средство для придания сил во время лихорадки и любовного приворота.
Тело юноши забилось в конвульсиях.
Эдгар явно чувствовал невыносимую боль. Кости его на ногах и руках щипцами рвали на части упыри и вурдалаки. Ребра трещали под клещами нежити. Казалось такую боль невозможно вытерпеть. Эдгару хотелось ,чтобы вся эта мука скорое закончилось. Ему самому хотелось вырвать свое исстрадавшиеся сердце и отдать его хозяину Вию.
И вдруг, в этом мраке боли и отчаяния, ему явился прекрасный лик женщины. С начала он мерцал где-то далеко, но вот все ближе и ближе. Свет от этого чистого образа разогнал нечисть. Эдгар глубоко вздохнул.
- Мама! – позвал он.
Женщина улыбнулась нежно, и от этой ласковой улыбки, боль стала медленно ,но верно уходить.
Матерь Пресвятая Богородица!- благодарно прошептал юноша.
Он очнулся на рассвете. Николай уже сделал свое черное дело, маленькая ранка на тонкой шее вернувшегося с того края Эдгара, была черной меткой в мир живых.
Эдгар открыл глаза и увидел прекрасный лик явившейся ему во сне. Золото кудрей ,теплый ровный загар щек .И глаза цвета майского неба.
-Я Гинтари, – прошептало небесное создание, и прохладная рука легла на лоб возлюбленного.
Кто может точно сказать, что влечет сердца и души, друг к другу? Колдовское зелье или нежность девичьего взгляда.
Эдгар после болезни стал молчалив, читал книги по медицине ,что привозил ему молодой княжич.
И толькоко Гинтари улыбкой заставляла молодого лекаря отрваться от учения.
Он и воду носил за нее, из колодца, и даже полы мыл, только бы она пела нежным голосом свои девичьи песни. И дочь мельника тоже стала другой,из вечно в чем то виноватой байстрючки, стала гордой и смотреть на мир стала по-другому. С надеждой на счастье и верой в будущее.
Часто их можно было видеть сидящими у пруда при луне.