«Пик… пик… пик…» – отсчитывал биение моего сердца кардиомонитор.
Я лежала на больничной койке, подключенная к капельнице и ещё к куче всяких приборов, в палате с голубыми стенами и единственным окном, в которое гулко бились капли осеннего дождя. Это место за долгие годы стало родным, и я спокойно слушала, как жизнь постепенно уходит из моего тела, вслед за затихающими сигналами аппарата. Сильные обезболивающие притупили адские муки, и я почти не чувствовала тела. Мне только исполнилось двадцать лет, а я уже должна распрощаться с жизнью, в которой толком и не пожила.
Слёз не было, да и плакать не хотелось. За столько лет моей тяжёлой болезни под страшным названием «рак» я выплакала все слёзы и теперь была пуста. Говорят, перед смертью вся жизнь проходит перед глазами. Что ж, перед моим взором был лишь один момент из моей жизни.
Мне было шесть лет, и, как все нормальные дети, у которых есть бабушки в деревне, я проводила летние каникулы на свежем воздухе. Как будто прямо сейчас туда перенеслась! Жаркий солнечный день, и время близится к полудню. Взрослые стараются загнать детей в дом, в прохладу, но нам всё нипочём. Нам хочется пойти на речку, искупаться, и те, кто успел удрать от родителей, спешат через пшеничное поле, которое, как расплавленное золото, перетекает волнами под порывами горячего ветра. Нас было пятеро, почти все погодки, и только Димка, сосед, был старше на четыре года.
Прибежав на берег небольшой, но чистой речушки, вдоль которой росли невысокие деревья и кустарники, мы шустро попрыгали в тёплую воду прямо в одежде. Барахтались и весело резвились, брызги разлетались в разные стороны и искрились на солнце, но вскоре я устала.
Через некоторое время первая вышла на узкий песчаный берег. Помню, как скрюченная фигура в потрёпанном балахоне предстала передо мной, отбрасывая жуткую тень.
– Здрасьте, – поздоровалась я наивно, ведь в маленькой деревне все друг друга приветствуют.
Но старик не ответил. Вытянув страшную руку с морщинистой кожей, он что-то прошептал, и чёрная струйка из кривых пальцев ударила мне в голову. Последнее, что я заметила, как страшная рука старика вдруг преобразилась, став молодой и здоровой, а меня пронзила дикая боль, от которой потемнело в глазах!
Я кричала и извивалась на горячем песке. Друзья в испуге выскочили из воды и, столпившись возле меня, не могли понять, что происходит. Они не видели старика, он будто исчез. Ребята были напуганы моими дикими воплями, разносившимися по всей округе. Только Димка, сообразив, что нужно делать, подхватил меня на руки и побежал в сторону деревни. Влетев во двор к моей бабушке, сам еле держась на ногах и чуть не теряя сознания, он закричал из последних сил:
