Бен еще не спал. Склонив голову, что-то смотрел в своём мобильном, прислонившись к спинке кровати.
Он посмотрел на меня, когда я вошла в комнату, но ничего не сказал и никак не отреагировал.
Хорошо, допустим, у него есть причина вести себя так. И я готова первая сделать шаг навстречу, потому что вроде как и сама чувствую себя виноватой.
Испытывая некоторое смущение от того, что он наблюдал за мной, я подошла к кровати и перекинула одну ногу через него, оседлав его.
Бен всё ещё сохранял молчание, но обнадёживало то, что не прогнал меня.
Он был одет только в пижамные штаны и выглядел ничуть не менее сексуально – и даже больше – чем в одежде.
Этому парню было чем гордиться. Не помню, чтобы видела прежде столь совершенный пресс у мужчины.
Подавшись вперёд, я коснулась губами уголка его рта и повторила, а затем ещё раз, пока он не стал отвечать мне. Ответный поцелуй Бена был отрывистым, сердитым, но через секунду он требовательно сминал мой рот своими губами, удерживая мой затылок ладонью.
Его язык толкнулся между моими губами, и я с протяжным стоном впустила его, распаляясь и желая его с невероятной силой.
Бен всё ещё злился на меня. Я это чувствовала. Ему необходимо было выплеснуть эту злость, и я подчинялась ему, позволяя сделать это.
В один миг я сидела сверху, а в другой оказалась опрокинута на спину, с заведёнными за голову и прижатыми к матрасу руками.
Тяжёлое дыхание вырывалось сквозь ноздри Бена: смесь гнева и возбуждения. Оторвавшись от моих губ, он навис надо мной, прожигая своим взглядом, будто насквозь, до самых нервов.
Таким я его ещё не видела. Он был прав – я почти не знала его. Но сейчас не страх он вызывал во мне.
Желание. Дикое и необузданное. Первобытное. Что-то, что было вне досягаемости для меня до того момента, как я встретила его. А он вскрыл эти печати и передо мной предстал иной мир.
Мир чувственности и умопомрачительного, неудержимого секса и наслаждения, после которого хочется ещё и ещё.
Мои ноги оставались свободными, поэтому я согнула их и прижала колени к Бену. Трусики стали такими влажными, что липли к коже. Кровь прилила к тазу, и мне так остро захотелось ощутить Бена в себе, что я прикусила губы, только бы не начать умалять его.
Впрочем, не пришлось. Бен и сам потерял терпение, дёрнув мои шорты вместе с трусиками вниз. Я чуть приподняла бёдра, избавляясь от мешающей одежды.
