Чаепитие с чернокнижником

Пролог
[Веста ши Онер]
– Ты же знаешь, одно мое слово – и они выполнят любое твое желание, – не отрываясь от бумаг, вкрадчиво напомнил мой жених.
Я с трудом сдержала обреченный вздох.
Снова Вилард за свое. Мы знаем друг друга восемь лет, а он упорно не понимает, чем меня не устраивает поведение придворных. Неудивительно: по законам нашего народа все члены королевской семьи – божества, чьи жизни священны и ценятся в сотни раз больше, чем жизни других наисс. И упаси тебя Свет бросить хоть один неуважительный взгляд на того, за чьей спиной горят крылья из белого огня.
На меня такое отношение не распространялось. Частью королевской семьи я стану только через восемь месяцев, но даже тогда ситуация не изменится. Белого огня во мне – едва тлеющие искорки. За восемь лет обучения всё, чего я добилась от своего пламени – это яркий ореол света, отгоняющий мелкую нечисть. Хотя с тем же успехом их отпугнет свет обычного фонарика. «Невероятные» способности, ничего не скажешь.
Я глубоко вздохнула, беря эмоции под контроль. До Виларда достучаться трудно, но одно слабое место у него было. Сочувствие к невесте, которая совсем не грезила остроконечными шпилями Небесного замка. Если бы не долг перед родителями, бежала бы я из рассадника крылатых змей куда глаза глядят.
– Ваше высочество, – спокойно произнесла я, призывая на помощь все свое красноречие и дипломатичность, – дело не в желаниях, а в отсутствии уважения. Зачем вам королева, о которую вытирают ноги все, кому не лень?
А кому лень, за тех отыграются более трудолюбивые. Но должна признать , делали они это виртуозно. «Как думаете, леди ши Онер, могут ли полевые цветы отрастить колючки и превратиться в изящные розы?» «Леди ши Онер, вам не кажется, что после прогулки в саду моя кожа утратила былую белизну?» «Ох, сегодня утром я слышала щебетание синичек в городском парке. Им никогда не сравниться с пением королевских соловьев».
И так изо дня в день. Намеки на то, что я выросла за пределами Небесного замка, полностью лишена мелодичного голоса наиссы, а моя кожа слишком смуглая для благородной леди. Но в ответ я лишь улыбалась и молчала, скрипя зубами и мечтая передушить этих крылатых змеюк. Не потому, что мне нечего было им ответить . Просто выражения, которые вертелись на языке, считались грубым нарушением этикета. А завуалированные оскорбления – это искусство, которое наиссы оттачивали чуть ли не с пеленок. Увы, я пятнадцать лет прожила среди обычных людей, где таким изяществам места не было. А давать новый повод для ядовитых перешептываний за спиной – увольте. Они и так скоро сведут меня с ума.