Новый особняк построили сразу после войны, не став очищать и восстанавливать развалины прежнего. Сейчас, спустя двадцать пять лет, руины заросли кустарником, фундамент, оставленный без присмотра заботливых хозяев, начал разрушаться, хотя до этого дом стоял несколько столетий. А сам камень почернел от крови тех тварей, что напали на людские земли.
Земля вообще пострадала изрядно. То там, то здесь встречались будто выжженные участки, на которых даже сорняки не росли. Старшие говорили, что далеко-далеко, где заканчиваются земли людей и начинаются бескрайние и теперь уже спокойные пустоши, земля полностью умерла. Там на сотни миль вокруг нет ничего, кроме серых камней на бурой земле. И ходить по той земле могут лишь живущие по ту сторону люди, наделенные магией.
Для юной девушки, гулявшей между обломками старых стен, пустоши и странные далекие люди казались лишь частью многочисленных страшных сказок, которыми пичкала всех трех дочерей господина Аррея нянюшка. Киррина, которую все звали просто Кира, не знала, чему верить. Рассказы нянюшки чудились ей настоящими небылицами, уж больно много отличий она нашла между собой и теми, кто родился на той стороне. Но у Киры не было возможности проверить слова своей няни – никто в округе не видел никого из тех, кто жил по ту сторону пустошей. Да и надеялись люди, что не увидят.
– Леди Киррина! – вскричал запыхавшийся мальчишка-слуга. – Леди... Вас всюду ищет господин.
На миг девушка прикусила язык, чувствуя досаду. Нельзя было терять время и возвращаться к себе, чтобы переодеться. Промедление куда хуже, чем появление перед отцом в неподобающем виде. Пусть он всегда прощал ей своеволие, но Кира старалась не задевать чувства родителя слишком часто.
Со стоном отряхнув землю со штанов, девушка побежала к белокаменному особняку – дому семьи не самого бедного, но и не слишком состоятельного дворянина.
Она влетела в кабинет отца и быстро поздоровалась, надеясь, что тот не станет ругаться. Но не услышала даже слов приветствия и удивленно осмотрелась. Ее старшая сестра с очень прямой спиной восседала в кресле у окна и выглядела спокойной, вторая по старшинству Алма почему-то с ужасом таращилась на отца, а тот, сильно постаревший за один день, сжимал в руке какой-то документ. Свиток тряпкой висел в руке мужчины, а на лице застыл ужас.
