В монастыре
Солнечный луч смело пробившись сквозь узкое отверстие бойницы ,ласково коснулся сначала серой подушки, потом принялся играть в прекрасных золотых волосах спящей девушки. Виана открыла глаза и зажмурилась,так ярок был свет солнца, пусть и лучик тонкий ,как лезвие.
Девушка огляделась кругом: комната небольшая,в углу на полочке стояла икона. Солнечный луч, перемещаясь по келье, осветил строгий лик Богородицы, такое Виана видела в инсталляции древней жизни. У неё, одной из немногих в классе и колледже, жива бабушка,Та показывала ей сайты ,где можно покаяться и причастится , поставить свечку, но это было интересно только в детстве,а потом новая интересная жизнь в колледже ,совсем не способствовала молитве или воздержанию.
Дверь скрипнула, над ней склонилась незнакомая монахиня,в черном надвинутом на лоб платке.
Откуда-то из под кровати девушка вытащила ведро и опустив его у постели стала пытаться поднять девушку.
- Давай, болезная,с божьей помощью и молитвой вставай на ножки, да справь нужду малую. Нехорошо в постель мочится. Ты же не дитё малое.
Только теперь Виана поняла, что слух вернулся к ней, она взглянула в рябое,лицо послушницы и попыталась поздоровиться, но язык не слушался. Ни звука не вырвалось из горла, язык был обездвижен. Виана сглотнула .и оперлась на плечо монашки , попыталась встать. С ногами было лучше, чем с языком.
Монахиня,которую, как позже узнала Виана звали Агафия, сняла с неё рубашку, и как ребенку зашептала :»ПиссссПссс».В ведро зажурчала струя,девушка отставила ведро. Рядом стоял табурет на котором стояли таз и кувшин с водой, пахнущий уксусом. Монахиня достала тряпицу ,и стала обмывать болящей лицо и грудь и руки, в конце ноги. Вода была ледяной. Виану стал пробирать холод, тело покрылось гусиной кожей.
-Да не ложись, сейчас рубашку поменяю,- пришедшая придерживая девушку одной рукой, другой сноровисто надела на Виану чистое одеяние. потом повесила на шею простой деревянный крестик на крепкой суровой нитке.Грубая ткань была шершавой и колючей, но больной уже все равно, силы покинули её, и она повалилась на бок, теряя сознание. Только на третий день, после выпитых несчетных кружек молока, жидких каш со странным жидким маслом девушка смогла наконец вставать и даже выходить во двор. Ее келья ,как называла комнату Агафия - послушница приставленная к ней, была у самого выхода на большой двор, по которому сновали ,девушки, кто в черных рясах, кто просто в серых платьях до земли. Все эти девушки, женщины не обращали на новенькую внимания. Все они заняты делом. Двор пустел только, когда малый колокол звал на молитву.
