***
Удивительно, насколько некие значимые для окружающих события меняют ранее сложившееся восприятие. Лаи-Арамиэ в глазах Лиин непостижимым образом стала выглядеть именно правительницей. И дело не во внешних атрибутах власти – венец на голове, который раньше отсутствовал, переливы искрящегося рисунка на висках, о значении коего, вероятно, стоит разузнать при возможности, обилие разношироких браслетов на запястьях, мелодично позвякивающих при каждом жесте. Все это несущественно. Обрядить можно кого угодно и во что угодно! Эльфийка изменилась внутренне. Она не стала выглядеть величественнее, сдержаннее или надменнее. В ней появился невидимый глазу, но остро ощущаемый прочный стержень. А еще во взгляде сквозила какая-то глубинная мудрость, плохо сочетающаяся с нетронутыми временем, молодыми чертами, и от того еще более заметная.
- Светлого дня, лаи-Арамиэ.
- Светлого дня, ар’ли Лиин. Выглядите встревоженной и… опечаленной, - без труда определила эльфийка.
А девушка решила для себя, что голос Светлейшей остался прежним. Все также напоминал о журчании талых ручьев, звонкой капели теплого летнего дождя и… О чем-то, чему нет названия. Во всяком случае, она его не знает.
- Ничего сверх страшного, Светлейшая. С этим можно смириться. Нужно… Но мне необходимы ответы на некоторые вопросы. И, подозреваю, получить их я могу только от вас, - стараясь держать в узде нетерпение, призналась девушка.
Эльфийка моментально просветлела лицом, словно набежавшее за окнами облако снесло ветром.
- Конечно, ар’ли. Чем смогу... Только оставим условности. Наша беседа у фонтана в Малом дворце пришлась мне весьма по душе, и с тех пор ничего не изменилось.
- Как вам будет угодно, Арамиэ, - самую малость стушевалась Лиин.
Все же тогда она понятия не имела с кем разговаривает, а сейчас – сейчас перед ней первое лицо эльфийского государства как-никак!
- Пройдемте.
Чуть поодаль, на расстоянии благоразумной почтительности, Лиин следовала за эльфийкой. С ними никто не заговаривал, их не останавливали, не пытались привлечь внимание, и даже прихваченная с собой сумка с браслетом-ниточкой продолжала размерено хлопать по бедру при ходьбе, словно никому не было до нее дела. И это поражало, если честно.
Неужели никого вокруг не волнует, что припрятано в недрах этой сумки? Или, все же, наложенная на дворец защита такова, что проникнуть в него с определенного рода намерениями невозможно?
