Так, погано, я себя давно не ощущал, а точнее никогда не ощущал. Мне словно душу вырвали, и растоптали, хотя на деле все растоптал я. Лично я сам, и больше никто. Сидел на лавочке, и понимал, что даже к Артуру ехать не хочу, ни к друзьям, ни в кабак, никуда… Все рухнуло. Зачем я столько всего ей наговорил? Задел ее ребенком. Ведь я же сам не хотел, твердил, что дом должны построить, пока отца моего на ноги поднимали, и все время моя девочка была рядом. Моя девочка… Так я ее ласково называл, черт возьми из моего призыва ни одного девчонка не дождалась, а меня дождалась. Ни год, как сейчас щенки эти служат, а два. На Север ко мне ездила, а я взял и все перечеркнул. Тут же вспомнил ее переписку с уголовником каким- то. Заскрежетал зубами от злости. Оксана умная девочка, это от злости все, она с такими персонажами, явно общаться не станет. Я хорошо знал всю эту кухню, и, если бы армия мозги не вправила, и ее бы рядом не было, разное бы могло произойти, точно сел бы. Она меня всегда спасала, уберегала, удерживала от всего. Сродни моему талисману… Хотелось взять и подняться, наверх, в нашу уютную квартиру которую мы купили. Помню наше новоселье, смех родных и близких. А сейчас пустота, из-за мимолетной связи, которую я едва помню, я лишился всего….
Резко встав, я подошел к двери, прислонился к ней, понимал, что нужно вернуться, словно чувствовал это. Набрал ее номера. На ожидании вызова. Сбросил, и набрал еще раз. Она продолжала разговаривать, упорно игнорируя меня, а у меня все сильнее и сильнее темнело в глазах. Раньше, если я звонил, сразу же несмотря на ожидание вызова, перезванивала. А сейчас нет, словно я не значил ничего. Да изменил, поступил, как последняя скотина, но любовь же так быстро не проходит… Она же любила меня так сильно, неужели… От этих мыслей сердце внутри заныло, как всех мужиков хотелось в этот момент удержать от необдуманных поступков, да и баб тоже. Семья превыше всего, если нет чувств уходи сразу, а если любишь, борись, строй, но изменять никогда не смей. Больно, это в любимые глаза смотреть, и там скотину видеть в их отражении, полных слез…
Еще раз, набрал ее номер…
-Да!
Голос недовольный, но, как, ни странно не грустный, наоборот вроде чему- то радуется.
-Я могу подняться? Точнее, мы можем поговорить?
