Разбойник с большой дороги. Книга третья. Соратницы

— Ты сидишь здесь уже полдня. — В голосе жены Иридос не расслышал ни досады, ни обвинения и привычно порадовался ее понятливости.
Но отвечать не стал и с места не сдвинулся, упорно продолжая добавлять камни в приготовленную формочку.
— Я накрыла на стол, но, если ты не будешь сейчас обедать, поем сама.
— Угу, — хмыкнул он, не отрываясь глядя в заготовку для поискового амулета.
— Матушка приходила, — уже от порога сообщила Анэри, постояла секунду и добавила: — Боюсь, она заподозрила то же, что и я.
— А что заподозрила ты? — буркнул дракон, укладывая в уголок звезды последний камень.
— Ты где-то ошибся или скорее просчитался... и теперь сам себя ешь.
Развернулась и закрыла за собой дверь.
— Стой! — рыкнул Ир, протянул воздушное щупальце и вернул нахалку назад.
Втиснул в кресло, зыркнул пожелтевшим глазом и отвернулся к тиглю, где в ковшике жарко светилось расплавленное золото. Бросил на заготовку сразу два заклятия и медленно вылил раскаленный металл в форму. Варварский метод, если им начнут изготавливать свои изделия ювелиры. Зато самый надежный, когда за дело берется опытный магистр. Камни защищены от страшного жара тонкой пленкой охлаждающего заклинания, и нет никакой угрозы их целостности или чистоте, зато не соприкасаются с руками мага и не напитываются ненужными, посторонними всплесками силы, неизбежно ведущими к искажениям заданных условий.
— Ну а теперь объясни, как ты сделала такие крамольные заключения. — Сунув зашипевшую форму в бочонок с водой, магистр легко перенес жену к себе на колени и на несколько минут потерялся в ее нежных объятиях.
— Ты всегда сопишь и прячешься от всех, когда недоволен собой, — прямо объ¬яви¬ла она. — И матушка это тоже заметила. Вот я и хотела спросить, а не лучше нам уйти домой? Там тебя никто не побеспокоит.
— Не хитри, ведьмочка, — засмеялся Ир, чувствуя, как от одного присутствия жены привычно отступает, тает саднящая душу досада, круто замешенная с чувством вины перед парнем, которого он попытался использовать втемную.
А ведь мог спасти, вернуть обоих и допросить, но хотел одним махом поймать негодяев, внезапно ставших его собственными заклятыми врагами.
— Когда я хитрила? — возмутилась она. — Ты и сам давно знаешь, насколько мне там лучше. Это только в первый год они смотрели на меня искоса, как на чужачку. А потом приняли, поверили, и теперь я им своя.