Мне, наверно, следовало огорчиться, да не получилось. Значит, судьба такая, вздохнула я про себя. Сказала, склонив лицо – вроде как из скромности, а на деле, чтобы занавесить лицо кудрями:
- Воздухом подышать вышла. Да жарко больно, сейчас во дворец вернусь…
И хоть не велела себе даже думать о нем, а сердце затумкало пуще прежнего. Предложит проводить или нет?
Предложил.
- Проводить тебя, девица? Вдруг сомлеешь по дороге.
Я, как Арания меня учила, глаза в дорожку воткнула, чтобы скромность свою выказать. Выдохнула полной грудью, и так, без воздуха, почти что просипела:
- Проводи, добрый человек. Голова чегой-то кружиться, боюсь на пятый поверх одна взбираться, ещё сомлею по дороге.
- Подожди тут. – Велел он. И снова перемахнул через ограду.
Я застыла, не поднимая глаз. Внутри у меня то ли смех нарождался, то ли злоба, то ли ещё что. Вот ведь наглец! И имени моего не знает, а уже приказы отдает.
От толпы жильцов, собравшихся на кругляше, донеся дружный гогот. Я поежилась, несмотря на жару. Ох, убьет меня Арания, как узнает…
Вернулся курносый быстро. Снова красиво перемахнул через жердочку, подошел, натягивая на ходу серый полукафтан в серебряном позументе.
- Не гневись, за одежкой бегал. Не хотел при тебе в нижней сорочице ходить, скромность твою тревожить.
Я едва не засмеялась в голос. Да знал бы он, скольких голых мужиков я повидала! Скольким раны зашивала, и на ногах, и на поясе. Только на заду да на причинном месте Мирона мне не позволяла раны шить, говорила, ты ещё девка, тебе ещё рано…
Я поплыла по дорожке, обмахиваясь ладонью. Пусть не забывает, что иду с ним только потому, что сомлеть боюсь.
- А как тебя зовут, девица? – спросил курносый, неспешно шагая у меня за плечом.
- Госпожа Триша. – Прописклявила я, пытаясь изобразить голос Арании, каким та беседовала с великой принцесс.
- А я Ерша.
- Подобру тебе, господин Ерша.
- Да не господин я. – Отмахнулся он. – Особливо для тебя. А ты, госпожа Триша, будешь из новых королевишных услужниц?
Ведь все знает, а сам балаган передо мной разыгрывает, сердито подумала я. Сказала, снова ломая голос под Аранию:
- Из них.
- Ну и как тебе тут живется, во дворце-то? – Не унимался курносый. – Не обижает кто? Если что, ты только скажи, я враз.
Хотелось мне сказать, что мало кто из мужиков меня обидеть решиться, но разумнее было промолчать – и я промолчала.
