Перед этим визитом к Наставнику Айвен постарался одеться как можно более тщательно. Тем более уж чего-чего, а его одежды в Замке хватало. Он даже вопреки своему обыкновению, не стал брать первый попавшийся на глаза наряд, а поручил слуге, исполняющему обязанности камердинера, подобрать ему одеяние, объяснив тому, что ему требуется что-нибудь неофициальное, попроще, но такое, чтобы сразу было ясно, кто он и какое положение занимает.
Впрочем, если говорить начистоту, отдавая это распоряжение, думал демон совсем не об эстетических предпочтениях Наставника. Несмотря на слова отца, да и на понимание того факта, что сегодня его присутствие рядом с Алечкой явно будет лишним, у него (пусть и глубоко внутри) была надежда на скорую встречу с ней. Ведь могут же ее родственники захотеть лично от него (а не от его отца) услышать о его намерениях в отношении девушки? А еще раз появляться перед их глазами в неподобающем Наследнику Империи Шед виде он не хотел.
И именно из-за этой надежды, выйдя из купальни и узрев разложенный на кровати наряд, он, хоть и тяжко вздохнув, принялся в него облачаться.
Слуга отнесся к просьбе раса Айвена с должным вниманием, но так, как это он представлял сам. В целом, конечно, довольно скромный покрой черного камзола с глубокими разрезами по бокам и туго обхватывающих стройные длинные ноги брюк немного напоминал простое дорожное платье. Вот только простым его назвать можно было лишь с большой натяжкой. Потому, как и покрой костюма, и зачарованная от всяких непредвиденных неожиданностей (как то пятна грязи и жира, или разрыв нитей) материя были почти точно такими же, как и на церемониальном одеянии Наследника, различаясь лишь цветом. А уж если учитывать тот факт, что появиться в нем он мог только в строго определенных случаях (например, на очередном приеме в честь высоких гостей дружественной державы, или на собственной коронации) такой выбор был в чем-то очень многозначителен. Белоснежную рубашку без всяких вышивок и вороха кружев (обязательных по дворцовой моде в этого сезона, как для женщин, так и для мужчин), так же только издалека можно было принять за обыкновенную. И хоть ткань была достаточно плотной, но настолько мягко и приятно приникала к коже, что расставаться с ней уже не хотелось. Ко всей этой великолепной «простоте» прилагались высокие сапоги из грубой замши. Строгие двойные швы, минимум дополнительных украшений в виде ремешков, бляшек и вставок другого цвета, они только снаружи казались грубыми. Идеальная колодка в точности по размеру ноги Рыжика, не позволяла чувствовать ни малейшего дискомфорта.
